Царь царей
Шрифт:
— То есть ты четко определил, что мы станем друзьями?
— А чего нет-то? — будто бы даже удивился ведун. — Ты мне и раньше нравился. Ну, из тех сведений, которые я получал. А после того, что ты мне рассказал, лишь утвердился в мнении.
— И что я рассказал?
— Ну, про инициацию, как беса подобрал, начал про черта, но тут все оборвалось…
До меня вдруг дошло, что обижаться на собеседника нельзя. Бывают люди, которые из-за своей непосредственности кажутся либо наглецами, либо идиотами. Видимо, мой новый знакомец был именно из тех, про кого говорят, что
— Извини, это невежливо, я же не представился.
Правда, вместо того, чтобы протянуть руку, рубежник подошел к стоящим возле кровати гантелям и стал их тягать.
— Образ жизни сидячий, приходится все время пыжиться. Мне еще воевода турник обещал, да все повесить не может. Короче, я Дима. В смысле, Дмитрий. Прозвище Алангард. Хотя за глаза больше зовут Рассказчиком. Не прижился мой ник у рубежников…
— А что значит Алангард?
— Вообще, а-ле гард с французского переводится как «берегись». Я ник придумал, когда еще в доту играл. Но Алегард был занят, Алагард тоже, а Алангард нет. А когда я инициировался, то решил, что будет круто, если и здесь так звать начнут.
— Вышло скорее тупо, — констатировал я. — Прозвища несут определенную информацию о человеке. Иногда времени, чтобы сформировать мнение мало и прозвище в этом помогает. У тебя же вышло так, что кто-то выдумал персонажа по доброте душевной и насильно впихнул в эту жизнь.
— Вот щас было обидно, — положил гантели Алангард, ну, или в миру Дима, обратно.
— Да ладно, я так. Лучше расскажи, что это тут происходит?
Я обвел руками мониторы и стол с клавиатурой. Глаза Димы тут же загорелись, словно я был богом и вдохнул жизнь в глиняного истукана. И он сразу забыл о возможной кровной вражде, которая так и не состоялась.
— Короче, как я говорил, меня называют еще Рассказчик. Потому что мой хист растет, когда я рассказываю информацию, о которой слушающие или читающие, еще не знают. Ну так повелось.
— Звучит, если честно, круто.
— Да вообще имба, — согласился Дима. — Я тут так в рубцах расти стал, что аж самому страшно. Но немного не учел нюансы рубежного мира.
— Вот с этого момента поподробнее, — почему-то я точно понял, что эта история мне понравится. А еще отчего-то захотелось улыбаться.
— Короче, я решил рассказывать о жизни рубежников. Сам понимаешь, редкая информация, о которой никто не знает. При должном уровне подачи — блоги, включения, стримы с крутыми рубежниками — это могло выглядеть очень бомбезно. Я даже нашел художников, которые по моим рассказам рисовали нечисть. Ты же в курсе. что фотки тут не катят? Хист сопротивляется. А позже уже и нейросети напряг.
Я слушал, пытаясь откровенно не заржать. Почему-то все считали, как бы это помягче сказать, что я без царя в голове, но Дмитрий сумел удивить даже меня. Что страшнее всего, парень он оказался с фантазией и инициативный. Ужасное сочетание.
— И когда к тебе пришли и надавали по жопе? — вкрадчиво поинтересовался я.
— Через неделю, — грустно опустился обратно в кресло Алангард. — Или даже меньше, дней через пять. Не
— Прошлого князя? — догадался я.
— Ага.
— А звали этого молодого человека Башка?
— Не знаю, мне он не представлялся, — честно ответил Рассказчик. — Сказал только, чтобы всю собранную информацию я систематизировал и сохранил для личного пользования князя. А из общего доступа все удалил. Вот только как хист развивать не сказал. Теперь вот сижу, чешу по чужанским новостным сайтам, читаю брифинги, пресс-конференции, потом на форумы или телеграм-каналы выкладываю. Конечно, уровень не тот, но и то хлеб. Илия сказал, что если еще один залет будет, он меня лично удавит.
— Да, весьма похоже на нашего великодушного воеводу, — признал я. — Так, погоди-ка, ты сказал, что давно хотел познакомиться. Значит, что-то обо мне знал?
— Конечно. Вот ты вроде молодой, а мыслишь как все эти старперы-рубежники. Информация — самый ценный ресурс. И тот, кто обладает им, может управлять миром.
— От человека, который не способен самостоятельно повесить себе турник, звучит интригующе.
— Я мог второй раз обидеться, но не буду, — великодушно махнул рукой Дима. — Мне хватило всего месяца, чтобы наладить работающую сеть информаторов. И скажу больше, в ней много ратников самого воеводы.
— Зачем им это?
— Блин, Матвей, так информация же, говорю! Они мне сообщают, что произошло здесь, я делюсь с ними сведениями, которые нужны им. Нормальный такой «чейндж» — все довольны. И мне плюсик в карму. Ну, в смысле, в хист.
— Есть же книжная клеть в Подворье, — вспомнил я. — Там тоже все доступно. И библиотекарь приятный парень.
— Бумажные книги, — Дима сделал такое лицо, словно я проронил какое-то жуткое ругательство. — Давай тогда вместо денег в магазинах использовать шкурки животных, а кто прав выяснять посредством поединка насмерть.
— Ты практически описал обычный рубежный день.
— Книги — это анахронизм, пережиток, — не унимался Дима. — Будущее за цифровой информацией.
— А в детстве читать тебя, наверное, по планшету учили, да? — задал я риторический вопрос. — Ладно, чего тут спорить. Мне нужна от тебя помощь, и воевода сказал, что ты вроде как можешь что-то подсказать.
— Я весь внимание.
— Есть четыре человека: Тимофей Трепов, Виктор Лантье, Агата Ильинская, Роман Высоковский. Все тверские рубежники. Надо понять, что именно их связывает.
— Смотри и трепещи, — ухмыльнулся Дима. — Я создал бота на основе одной нейросети и залил туда все данные по рубежникам, которые у меня есть. Учитывал все сведения — газеты, слухи, громкие события. Если что-то есть…
Он говорил, быстро продолжая печатать. И даже не глядя на клавиатуру. Как это там называется? Слепой метод набора? Вообще круто. Я бы тоже научился, если бы мне не было лень.
— Короче, что-то не бьется. Вот смотри, эти трое мелькают вместе постоянно. Ильинская и Трепов прибыли на бал Великого Князя. Лантье и Трепов выступили инициатором нового законопроекта. Ильинская и Лантье…