Царь девяти драконов
Шрифт:
Будто слепец, он стал рыскать по земле в поисках кинжала. Схватил его дрожащей рукой. Затем перевел взгляд на Карана. Сглотнул подступивший к горлу комок и провел пальцами по глазам мальчишки, закрывая их. Навсегда.
— Прости, — по лицу Шанкара потекли слезы, — прости.
Глава 21
Когда Лаоху, прижимая к груди плачущую дочь, выбежал в центрвльный двор, его воины уже разложили костры и держали огонь наготове.
— Светлейший ван!
— Дав… — тот не договорил.
Со страшным грохотом на куски разлетелась
— Поджигай!
Огонь тут же полетел в разложенный хворост. Охваченный пламенем бамбук стал взрываться и, издавая громкие хлопки, горячими кусками разлетаться в стороны. Начавший было опускать голову, Башэ отпрянул и громогласно зашипел. Казалось, от этого звука задрожал сам дворец.
Лаоху повернулся спиной к чудовищу и опустил дочь на землю.
— Мэйфан!
Супргуга не ответила. Она во все глаза смотрела на тварь, пребывая в ступоре.
— Мэйфан! — рявкнул ван и отвесил пощечину.
Ему не хотелось бить, но выбора не было.
Та перевела взор на супруга. Ужас и паника читались в расширенных зрачках.
— Бери детей и уходи, — четко проговаривая слова, молвил тот, — через северный выход. Постарайтесь покинуть Хучен и скрыться в лесах.
— Что? — просипела она. — Мы не выживем… мы умрем без тебя… как…
— Не обсуждается! — отрезал Лаоху и сжал ее плечи. — Мои воины пойдут с тобой.
— Я останусь, отец! — храбро сказал Вэй, пусть его и трясло, как пальмовый лист на ветру.
— Нет! Это моя воля! И ты обязан исполнить ее беспрекословно!
Мальчишка тяжело задышал. На глазах выступили слезы. Но он нашел в себе силы кивнуть.
— Почему? — авдохнула Мэйфан. — Почему ты не уходишь вместе с нами?!
— Даю время уйти вам, — бросил Повелитель, — отвлеку его и… — на устах заиграла горькая усмешка, — разве вправе я бросать Хучен в минуту его гибели? Я ведь ван. Светлейший Лаоху.
— Но…
Будто с неба до них донеслось оглушительное шипение.
Лаоху отпрянул:
— Уходите! Немедленно! Костры быстро прогорят! — и толкнул Мэйгуай в объятия матери. Девочка продолжала громко плакать. Слезы мерцали в отблеске пламени. — Вы! — крикнул Лаоху двум из оставшихся воинам. — Защищайте их ценой собственных жизней! Это мое последнее повеление для вас! А теперь — прочь!
Ван боялся, что Мэйфан закатит очередную истерику, но на удивление та сдержалась. Когда же шипение вновь раздалось с неба она, с искаженным от страха и горя лицом, прикрывая детей, побежала к северному выходу. Воины в волчьих шкурах последовали за ними. В тигриных же остались рядом с Повелителем. Через пару секунд силуэты любимых скрылись в сумраке. Плотно сжав губы, Лаоху обернулся
«Рано… мне еще рано умирать… они ушли не слишком далеко…».
В кострах взорвалась очередная порция бамбука. Чудовище снова отпрянуло.
— Бойцы, залп!
Стражники незамедлительно послушались. Чуть дрожащими руками, они сняли луки с плеч, подожгли стрелы и отправили их в полет. Молочная туша, озаренная пламенем и лучами заката, была превосходной мишенью. Каждая из пущенных стрел угодила в цель. Башэ истошно взревел. От колыхания тела чудовища, казалось, дрожал сам воздух. А затем с неба вновь хлынула ледяная струя. Огонь ослабил ее, но силы хватило, чтобы одному из воинов отморозило ноги. С криком боли тот выронил лук и упал навзничь. Очередная струя пронзила воздух. Лаоху с трудом увернулся. На том месте, где он только что стоял, известь покрылась льдом. Каким бы высоким не было пламя костров, голова Башэ находилась много выше. Стрелы продолжали лететь в молочную тушу, причиняя твари боль. Гигантский хвост извивался, снося то, что еще чудом уцелело в сплошном хаосе. Он пронесся по западной части города, сровняв большую часть зданий с землей. От оглушительного шума ван едва не оглох. Сердце его обливалось кровью.
А затем он расслышал треск. Повелитель увидел, как тело Башэ покрывается инеем. Как тот трещинами расходится по чешуе и осыпается моросью на землю. В какой-то миг Лаоху почудилось, что он видит еще одного Башэ. Еще одного внутри этой огромной туши. И он готов вот-вот вырваться наружу.
Безумная догадка пронеслась в голове вана.
«Хочет снова разделиться и окружить нас!».
— Лучники! — взревел он во весь голос, обращаясь тем, кто остался возле зала приемов. — Поджигай!
Раздался свист. Сверху полетело с десяток стрел, разрывая вечерний сумрак. Миг — и новые костры с бамбуком заполыхали вокруг дворца, отсекая твари возможность прохода. Горящие щепки летели во все стороны, впиваясь в плоть. Дикий рев содрогнул округу. Очередная ледяная струя заморозила еще двоих бойцов. Их осталось пятеро.
Лаоху крикнул одному из них:
— Беги наверх! Ты знаешь, что делать!
Тот кивнул и поспешил выполнить приказ.
Ван же обратился к остальным:
— Продолжайте стрелять! Во славу Шанди!
«Время… нужно еще немного времени!».
Очередная порция стрел попала в цель. Башэ затрясло. Он отступил на шаг, задрожала земля. Даже сквозь пламя Лаоху узрел, как в пасти чудовища зарождается очередная ледяная струя. Тварь отступила нарочно. Она стремилась потушить огонь своим дыханием.
— В голову! Стреляйте в голову!
Воздух рассекло еще несколько огненных стрел. Они развеяли сумрак. Две недолетели, но еще две угодили точно в цель и сбили ледяную волну. Башэ взревел и мотнул головой. Морозная струя рассыпалась на множество осколков. Они падали на разрушенный город ледяным дождем.