Царь Грозный
Шрифт:
Троих языков, что потише и потолковей, отправили к государю, чтоб понял глубину предательства Девлет-Гирея. Поверив договору, Иван Васильевич распустил на отдых почти всю южную рать, оставив подходы к Оке без защиты. Мало того, он решил дать отдых и московским ратным людям. Если теперь Басманов не удержит Девлет-Гирея, то до Москвы тот дойдет легко.
– Как мыслишь, удержит Рязань Басманов? – Государь спросил это у Вяземского тихо, словно боялся, что ответ услышит сам Гирей.
Вяземский тяжело вздохнул:
– С кем удерживать-то?.. У Рязани не стены –
И все же русские под предводительством прославленного воеводы смогли выстоять! Огромную крымскую орду под Рязанью остановила сермяжная рать рязанцев, вышедших навстречу, потому как на крепостные стены надежды не было. За прошедшую перед тем ночь отец и сын Басмановы вместе с местным владыкой Филофеем сумели поднять горожан и как-то залатать проломы в крепостных сооружениях. Вот уже чего не ожидал хан, так это сопротивления плохо вооруженной малочисленной русской рати, да еще и не за едва державшимися стенами, а в поле перед ними! Лучших воинов хана положили в сече перед своими стенами за день русские.
Когда на ночь они все же отошли в город, Девлет-Гирей велел доложить поименно, кто погиб. Слушая, скрипел зубами и произносил ругательства себе в бороду. Проклятый Басман! Откуда он здесь взялся?! Хан потребовал доставить к нему живыми или мертвыми разведчиков, утверждавших, что все воеводы московского царя вместе с ним на отдыхе. Подумав, уточнил:
– Живыми! Сам шкуру полосами нарежу!
По стану уже разнесся слух, что в городе засел всем известный Басман, а потому хорошего ждать не стоит.
Хану не спалось, он вышел из шатра наружу. Вокруг поля, на котором расположился стан, чернела полоса леса. Этот лес всюду, куда ни кинешь взгляд! Как могут люди жить, натыкаясь взором на сплошную стену из деревьев? Девлет-Гирей любил простор, в крайнем случае, горы, поднявшись на которые так легко представить, что весь мир у твоих ног!
Где-то далеко лаяла собака. Сначала этот голос насторожил хана, он прислушался. Нет, лай доносится из-за стен, видно, пса спугнуло что-то в городе. Подала голос ночная птица. Как неуютно степняку рядом с лесом, голоса птиц незнакомы, так и вслушиваешься, не сигнал ли это к нападению? Девлет-Гирей рассердился: он, прославленный воин, стоит перед полуобвалившейся крепостью и осторожно прислушивается, не идет русский Басман на него?! Рука хана сама собой сжалась в кулак! Завтра же он сровняет этот город с землей! Жителей вырежет как скот на закланье! Велит не брать в плен никого – ни молодых красивых славянок, ни детей, ни сильных, способных работать мужчин!
Нет – возразил сам себе Девлет-Гирей – одного человека он прикажет привести живым. Это будет проклятый Басман! Ему хан сам спустит шкуру тонкими полосками.
Предвкушая удовольствие от вида мучений воеводы Басманова, хан ухмыльнулся в усы. Ночь перестала казаться непроглядной, а звуки пугающими.
Он заметил, что и старший сын Магмет-Гирей не спит,
– Мы сожжем этот город! – Девлет-Гирей постарался, чтобы голос прозвучал уверенно.
Сын от неожиданности вздрогнул, подошел ближе. Было видно, что ему хочется что-то спросить, но не решается. Хан стал говорить сам, он должен вселить уверенность не только в своего сына, но и во всех остальных. Девлет хорошо понимал, что вокруг мгновенно насторожились десятки ушей и еще до утра их обладатели разнесут слова хана по всему стану.
– Рязань – крепость слабая, на ее стены опасно взбираться не потому, что убьют, а потому что рухнуть могут.
Магмет не смог сдержать смешок. Хан переждал этот смех и продолжил:
– Вот чего и боюсь. Пойдут на штурм мои славные воины, а стены, не выдержав, обвалятся! Синяков и шишек не избежать, – сокрушенно качал головой Девлет-Гирей.
Но дальше хан продолжать не стал, сделал знак царевичу, чтобы тот последовал за ним в шатер. Остальные слова не для чужих ушей.
Хан уже понял другое: русы ночью постараются укрепить стены. Пусть это мало поможет, но все равно будет стоит лишние жизни его воинам. Штурмовать надо прямо сейчас, ночью, когда и русы не готовы тоже!
– Слушай, сын, я не знаю, как оказался здесь этот Басман, про которого мне доносили, что он рядом с царем Иваном, но он для нас опасен! Со стороны города доносятся стук и шум, они укрепляют стены. Нам нельзя ждать утра, потому на приступ пойдем сейчас. Главное – не допустить, чтобы мои верные воины испугались этого проклятого Басмана! А тех, кто мне солгал, я покараю жестоко!
Карать хану пришлось уже вдали от Рязани, и толку это не принесло.
В татарском стане вдруг зазвучали боевые трубы. Воины вскакивали на ноги, не понимая, что происходит. До утра еще так далеко, почему трубы зовут в бой? Но приученные подчиняться, не раздумывая, тут же вооружались и занимали боевые порядки.
Внезапно начавшийся в ночи штурм городских стен, однако, не застал рязанцев врасплох именно потому, что они в это время латали дыры. Ни первый, ни второй, ни последующие приступы татарам успеха не принесли! Русские стояли на своих едва державшихся стенах насмерть, успешно отбивая атаки врага.
Помогла полная луна, хорошо освещавшая окрестности. Один из воинов, только вчера взявший оружие в руки, оглянулся на шум внизу и обомлел: темная масса пришла в движение! Микула в ужасе протянул руку в сторону поля и сдавленным голосом произнес:
– Там… там…
– Что там? – разозлился на недотепу Федор Басманов, наблюдавший за тем, как спешно заваливают камнями опасный участок стены.
– Татары! – В следующее мгновение Микула упал, пронзенный стрелой с черным оперением. Хотя черным в ту ночь было все.
Федор не растерялся, его голос не дрогнул, отдавая команды:
– Не высовываться без надобности! На стены не допускать, лестницы их сбрасывайте, по лестницам полезут!
В этот момент из-за стены прилетел вертящийся огненный шар, рассыпая искрами.