Царь и Россия(Размышления о Государе Императоре Николае II)
Шрифт:
Слышал ли ты что-либо подобное, о русский народ, за последнее столетие и более? Часто ли встречал такую силу веры среди людей знатных и богатых и укажешь ли мне во всей вселенной нечто подобное в жизни царей, именующих себя христианскими? Учись же у своего Царя вере, умилению и молитве. Искреннее благочестие остается не полным, если не украшается любовью и состраданием к ближним. И сию любовь наш Государь проявил в первые же месяцы по своем воцарении, когда, по примеру Всероссийского праведника отца Иоанна Кронштадтского, начал повсюду учреждать дома трудолюбия для бедных, ибо в этом нуждается городская беднота» [46] .
46
В
В 1914 году, при прославлении праведного Симеона Верхотурского, протоиерей отец Иоанн Сторожев (совершивший 1/14 июля 1918 года последнюю обедницу и преподавший Царственным мученикам последнее в их жизни пастырское благословение), в следующих словах описал присутствовавшим благочестие Царя-мученика: «Какое, братие, великое, какое неизъяснимое утешение знать и видеть, что Державный вождь народа русского, коему вверены Богом судьбы Отечества нашего, в основу всего в своем Царстве полагает не иное что, как благочестие, самолично подавая пример глубокого, чисто древнерусского благочестия, любви к благолепию служб церковных, почитания святынь русских, заботы и усердия к прославлению памяти великих подвижников святой благоугодной жизни».
19 июня 1949 года в храме-памятнике, сооруженном в г. Брюсселе для увековечения памяти Царя-мученика Николая И, выдающийся святитель Русской Православной Церкви и ее Первоиерарх за рубежом — в Бозе почивший Блаженный митрополит Анастасий, инок аскетического образа жизни, молитвенник пламенный за русский народ, всесторонне образованный и обладавший большой эрудицией, в своем прекрасном по содержанию и по форме Слове в следующих словах описал евангельские добродетели убиенного Государя:
«Это был подлинно Царь Православный, в котором воплотились многие евангельские добродетели и прежде всего те, за которые ублажает Христос Спаситель своих последователей в Нагорной проповеди.
Во главе их поставлена нищета духовная, то есть смирение сердца, которым наш самодержавный Царь обладал в такой степени, как никто другой из венценосцев. Она возносит его на высоту и делает его достойным уже не земного, а вечного Царства Небесного. Родившись в день ветхозаветного страдальца Иова, Государь должен был испить чашу тяжких, горьких страданий. Они проходят через все его царствование и достигают высшего предела в конце его жизни.
Он плакал горькими незримыми слезами не столько о своей участи и несчастной судьбе своей семьи, сколько о непонимании его лучших благородных стремлений и особенно об ослеплении своего народа, отрекшегося от своего Царя, от своей истории и частью от самой своей веры.
Он не нашел уже утешения на земле, как некогда Иов, и за то обретает его сторицею в блаженном Царстве Христовом.
Кротость его смиренного сердца известна всем, и если кроткие наследят землю, то и он унаследует землю благих и посажен будет на престоле, который не поколеблется вовеки.
Его возвышенная душа никогда не переставала алкать и жаждать правды, за которую он положил душу свою, — и он насытится ею там, где правда будет царствовать вовеки.
Милосердие — сердце милующее, готовое обнять всех, — это лучшее украшение монархов, составляет самую сердцевину его души. Через эту добродетель он сам обретает помилование у Бога. Чистота сердца, которую он хранил до последнего издыхания, сделает его достойным открытыми очами взирать на славу Божию, а любовь и мир, какие он распространял вокруг себя, как духовный воздух, и к которым он призвал все народы тотчас же по вступлении на Царство, приобщают его к сонму истинных сынов Божиих наряду с прочими миротворцами.
Наконец, кто больше его претерпел незаслуженных поношений, гонений, унижений, клеветы и поруганий, постигших его только за то, что он хотел быть христианином не по имени только, но и в самой жизни показать себя исполнителем заповедей Христовых, положенных им в самое основание своего Царствования. Тернии клеветы и лживых обвинений сплетаются в скорбный венец вокруг его чела даже теперь, когда он отошел от этого мира и предстал на Суд
Когда гнев Божий возгремел над Русскою землею и власть тьмы водворилась в ней, дыша неистовою злобой против всего, что пыталось стать на ее пути, тогда лучшие русские люди принесли себя в жертву во искупление Отечества. Господь потребовал прежде всего такой жертвы от Государя — как первого сына и Верховного вождя России, — и он безропотно принес ее вместе со всею своею семьею, которую справедливо можно назвать его „домашнею церковью“. Государь мужественно взошел на свою Голгофу и в кроткой покорности воле Божией вкусил мученическую смерть, оставив после себя в наследие ничем не омраченное монархическое начало, как драгоценный залог, полученный им от своих Царственных предков» [47] .
47
Слово, произнесенное Первоиерархом Русской Православной Церкви Зарубежом Высокопреосвященнейшим митрополитом Анастасием 19 июня 1949 г. в храме-памятнике, сооруженном в Брюсселе для увековечивания памяти мученически убиенного Государя Императора Николая II // Сборник священной памяти Царственных мучеников. Париж: Издание В.М.С. (Высший Монархический Совет), 1954.
Протопресвитер отец Михаил Польский в своей книге «Новые мученики Российские» пишет: «Государь был умучен от маловерного, неверного и отступнического общества русских людей, ставших чуждыми принципам Святой Руси, умучен, как хранитель этих принципов. Он умучен, как слуга Божий, ограниченный в своей воле и власти только законом Божиим, законом правды и любви, которым и служил до смерти. За верность своей присяге, клятвенному обещанию, данному при восшествии на престол. За веру в святость своего Миропомазания на Царство и в свою ответственность перед Богом. За благочестие и за свидетельство Христовой Истины своей жизнью, благодаря чему он стал чужд окружавшему его развращенному обществу. За правду русской жизни и культуры, дух которой в Православии» [48] .
48
Польский М., протопресвитер. Новые мученики Российские. Джорданвилль, 1949. С. 258–259.
Только под влиянием горячих и непреклонных убеждений Царя- мученика его невеста-лютеранка согласилась приобщиться к Святому Православию. Только познав в глубинах души своего супруга источник пламенной веры и горячей любви к своему народу и под влиянием их, немецкая принцесса превращается в пламенную исповедницу Святого Православия, в ту любящую русский народ и преданную ему до самозабвения подлинно Русскую Царицу Александру Феодоровну, какой знали ее все близко стоявшие к ней люди и о чем так ярко свидетельствует ее неутомимая широкая благотворительная и милосердная деятельность на протяжении всей ее многострадальной жизни и письма из Тобольска, проникнутые горячей верой, покорностью воле Божией и всепрощающей любовью к русскому народу. Вот о чем пишет в них Царица-мученица: «Чем больше здесь страдания, тем ярче будет на том светлом берегу, где так много дорогих нас ждут (21 октября. 1917 г.).
Дух у всех семи бодр. Господь так близок, чувствуешь Его поддержку, удивляешься часто, что переносишь вещи и разлуки, которые раньше убили бы. Мирно на душе, хотя страдаешь сильно за Родину (9 декабря).
Не надо так мрачно смотреть — голову наверх — бодрее всем в глаза смотреть. Никогда надежду не терять — непоколебимо верить, что пройдет этот кошмар…
Какая я старая, но чувствую себя матерью этой страны и страдаю, как за своего ребенка, и люблю мою Родину, несмотря на все ужасы и согрешения. Ты знаешь, что нельзя вырвать из моего сердца и Россию тоже, несмотря на черную неблагодарность к Государю, которая разрывает мое сердце — но ведь это не вся страна. Болезнь, после которой она окрепнет. Господи, смилуйся и спаси Россию (10 декабря).