Царь и Россия(Размышления о Государе Императоре Николае II)
Шрифт:
К такого же рода сочинениям принадлежит и книга Шарля Ривэ «Последний Романов». Несколько выписок из нее будут приведены на своем месте, но для ее характеристики цитируем здесь одну:
«Когда слышался лай в коридорах дворца, то знали, что Маклаков, министр наиболее ответственного министерства в чрезвычайно трудную эпоху, прибыл и докладывает о своем прибытии» (75).
Книга эта, изданная в 1918 году, вышла уже в 88 изданиях… Какое она могла дать представление о России?!
Покончив с разбором материала, нельзя не подчеркнуть того обстоятельства, что чем ближе стояло к Государю наблюдавшее его лицо, тем отзыв о нем благоприятнее. Вот эта цепь: Вильямс в Ставке, Жильяр — гувернер, видевший его в семье, Палеолог, наиболее близкий из послов, потом комиссар Паоли, английский посол Бьюкенен, затем Легра, видевший его всего два раза, Верстрат, не говоривший с ним никогда, но живший в Петрограде, и, наконец Ривэ —
Как было уже высказано, наиболее ценным материалом представляются воспоминания дипломатов, а потому к ним, ранее всего, и обращаемся.
Центральным вопросом для обоих послов Антанты являлось выяснение отношения Государя к войне, а в особенности — решимость его довести ее до победного конца. В этом, конечно, заключалась служебная обязанность послов держав, вместе с Россиею вступивших в смертный бой с Германиею. Мысль о возможной в этой области слабости Государя занимает всецело их внимание, переходящее временами и в мнительность. Трудно упрекнуть их за это, ведь от того или другого отношения Царя к войне зависели самые жизненные интересы их родины.
Постоянно затрагивая эту тему в беседах с Государем, Палеолог в особенности стремится всеми силами пополнить свою осведомленность расспросами всех лиц, с которыми приходилось ему встречаться, начиная от Великих княгинь и кончая таинственными осведомителями. Особенное внимание в этом отношении он проявляет к великосветским дамам. Для этого, впрочем, у него были основательные причины. Как видно из записок нашего бывшего министра иностранных дел А.П. Извольского [286] , предместник Палеолога Бомпар был отозван вследствие будто бы слишком близких сношений его с наиболее передовыми кругами Думы. Очевидно, Палеолог перенес центр своих наблюдений в иные круги. Насколько эта среда могла дать верное представление о России, свидетельствует Легра, который говорит: «Россия не была тем, чем представляла ее дипломатия. Наши представители в Петрограде, с точки зрения осведомленности слабо оборудованные и бывшие знакомыми лишь исключительно с салонами столицы, черпали из них „свои сведения“…» (С. VIII).
286
M'emoires d’Alexandre Isvolsky (С. 73). — Авт. — Извольский А.П., бывш. министр иностранных дел. Воспоминания / пер. с англ. А. Сперанского. П.-М.: «Петроград», 1924.
В непрестанном опасении за верность России союзу посол ищет найти ей силы враждебные и находит их в «немецкой партии» «la clique de Potsdam» [287] , как он ее образно называет. И вот, около личности Государя, Императрицы, немецкой партии и связываемого с нею Распутина все время работает мысль посла, и потому, признавая его несомненную наблюдательность, из воспоминаний Палеолога можно извлечь богатейший материал по интересующему нас вопросу.
287
Потсдамская клика (фр.).
Объявление войны. — Восприятие войны. — Первые сомнения. — Распутин. — Императрица. — Граф Витте. — Государь в первые месяцы войны. — Его сотрудники. — Идея самодержавия. — Шептуны и призраки революции.
7/20 июля 1914 года в Россию приезжал Президент Французской Республики Пуанкарэ. На яхте «Александрия» Государь выехал в море навстречу Президенту в сопровождении Палеолога. Последний высказывает Государю свои опасения возможности войны с Германиею.
После мгновенного раздумья Государь ответил:
«Я не могу
Из этого видно, что Государь определенно высказывал мысль, что перед союзными Россиею, Франциею и Англиею воинственность Германии спасует. Нельзя сомневаться в том, что такие взгляды Государь высказывал и своему министру иностранных дел, и обязанностью дипломатии было придать этой мысли конкретную форму. Будь это мудрое мнение Государя осуществлено, войны конечно бы не было.
288
Ср.: Палеолог М. Царская Россия во время Мировой войны / пер. с фр. Д. Протопопова и Ф. Ге. М.-Пг., 1923. Гл. I. Визит президента Республики к Императору Николаю (20–23 июля 1914 г.).
По этому поводу сэр Бьюкенен замечает:
«Если бы Германия знала, что Великобритания будет сражаться вместе с Франциею и Россиею, она бы дважды подумала, прежде чем занять позицию, которую она не могла с честью покинуть» (Ч. I. С. 106).
В тот же день состоялся в Петергофском дворце парадный обед. Палеолог, сидевший против Императрицы, отмечает всю тягостность для нее участия в этой длительной церемонии, которую она преодолевает, чтобы чествовать Президента союзной республики, стараясь завязать разговор с Пуанкарэ, сидевшим по правую ее руку.
После обеда у Государя прием. По этому случаю Палеолог замечает: «Настойчивость, с которою стремятся представиться Пуанкарэ, доказывает мне его успех. Даже немецкая клика, ультрареакционная партия, ищет чести приблизиться к Президенту» (T. I. С. 6) [289] .
Как видно, немецкая клика уже появляется в представлении посла. К сожалению, Палеолог не называет имен, так что трудно придать его заключению конкретную форму.
Весьма скоро после отъезда Президента из Петербурга, 11/24 июля, в то время пока он еще плыл к берегам Франции, что весьма осложняло положение дипломатов, Австрия, по поводу убийства эрцгерцога Фердинанда в Сараеве, вручила Сербии ультиматум. За этим немедленно последовало совещание между нашим министром иностранных дел Сазоновым, Палеологом и Бьюкененом. Палеолог говорит, что война может вспыхнуть каждую минуту и что это обстоятельство должно определить всю нашу, то есть Франции и Англии, политику.
289
Там же.
Бьюкенен высказывает предположение, что его правительство пожелает остаться нейтральным и выражает опасения, что Франция и Россия будут раздавлены тройственным союзом.
«При сложившихся обстоятельствах, — возражает Сазонов, — нейтралитет Англии был бы равносилен самоубийству».
«Это мое убеждение, — печально отвечает сэр Джордж, — но я опасаюсь, что наше общественное мнение не скоро поймет то, что с такою очевидностью нам указывает наш национальный интерес».
Палеолог настаивает на решительном значении того влияния, которое может возыметь Англия в том, чтобы потушить воинственный пыл Германии, и указывает на мнение, высказанное ему Императором Николаем четыре дня тому назад: «Не потеряв окончательно разума, Германия никогда не решится броситься на соединенные Россию, Францию и Англию». Сазонов с жаром поддерживает те же соображения.
«Бьюкенен обещает энергично поддержать перед Греем политику сопротивления Германским претензиям». Вечером Сазонов заявляет Палеологу, что «он сделает все возможное, чтобы избежать войны». Выслушав совет Палеолога быть весьма осторожным на предстоявшем у Государя совещании, Сазонов говорит: «Не беспокойтесь! Впрочем, вам известна мудрость Государя» (T. I. С. 23, 24, 25, 26) [290] .
Последние слова Сазонова заслуживают особого внимания: значит, он признает Государя мудрым. Признавая в Государе мудрость в беседе с человеком, находившимся в постоянном с ним общении, Сазонов поставил бы себя в весьма неловкое положение, если бы это мнение не имело под собою почвы.
290
Ср.: Палеолог М. Царская Россия во время Мировой войны / пер. с фр. Д. Протопопова и Ф. Ге. М.-Пг., 1923. Гл. И. Накануне войны (24 июля — 17 августа 1914 г.). Запись «Пятница, 24 июля 1914 г.».