Царь и Россия(Размышления о Государе Императоре Николае II)
Шрифт:
В беседе министра с послами 12/25 июля Сазонов и Палеолог вновь настаивают перед Бьюкененом на присоединении Англии к России и Франции. На это Бьюкенен с огорченным видом отвечает, что они «убеждают убежденного» (T. I. С. 27) [291] .
Вскоре после этой беседы Палеолог видится с Сазоновым и говорит ему: «Я вас умоляю не принимать никаких военных мер на германском фронте и даже быть весьма осторожным на австрийском, пока Германия не откроет своих карт. Малейшая неосторожность с вашей стороны может стоить вам сотрудничества Англии!»
291
Ср.: Палеолог
«Это и мое мнение, — отвечает Сазонов, — но наш Генеральный штаб проявляет нетерпение, и я его с трудом сдерживаю».
Чтобы укрепить Сазонова в этих мыслях, Палеолог просит его обязаться принять все предложения, которые сделают Франция и Англия, чтобы спасти мир.
После краткого колебания Сазонов на это соглашается (T. I. С. 33–34) [292] .
Однако все эти попытки к предотвращению войны оказались тщетными.
По этому поводу Палеолог отмечает:
292
Там же. Запись «Вторник, 28 июля».
«Мои рассуждения радикально пессимистичны. Как я ни старался их опровергнуть, они неминуемо приводят к выводу: война. Время колебаний и дипломатического искусства прошло. Около далеких и глубоких причин, вызвавших современный кризис, инциденты последних дней ничтожны [293] .Нет более личной инициативы, нет более человеческой воли, которые могли бы сопротивляться автоматическому механизму разнуздавшихся сил. Мы, дипломаты, потеряли всякое воздействие на события, мы только можем попытаться их предусмотреть, а также заботиться о том, чтобы наши правительства сообразовали с ними свой образ действий» (Т. I. С. 30) [294] .
293
Выделено нами. — Авт.
294
Там же. Запись «Понедельник, 27 июля».
Тем временем события идут своим чередом. Одно зубчатое колесо задевает за другое. Происходит обмен телеграммами между Петербургом и Берлином по поводу мобилизации.
17/30 июля Сазонов с докладом у Государя. Этот исторический доклад Палеолог изображает так: «Его Величество показывает министру угрожающую телеграмму от Императора Вильгельма. Прочитав ее, Сазонов говорит: „Мы не избежим войны. Германия, видимо, уклоняется от посредничества (с Австриею), которое мы ей предлагаем, и она только ищет возможности выиграть время, чтобы закончить свои приготовления к нападению. При таких обстоятельствах я не думаю, чтобы Ваше Величество могли более колебаться в отдаче приказа об общей мобилизации“.
Очень бледный, глухим голосом Государь ему отвечает: „Подумайте об ответственности, которую Вы мне советуете взять на себя. Подумайте о том, что это вызовет посылку на смерть сотен тысяч людей!“
Сазонов отвечает: „Ни совесть Вашего Величества, ни моя ни в чем себя не упрекнут, если вспыхнет война. Ваше Величество и Ваше правительство сделали все, чтобы мир избежал этого ужасного испытания. Но ныне я имею уверенность, что дипломатия закончила свое дело. Если Ваше Величество остановите предварительные действия к мобилизации, то Вы только расстроите нашу военную организацию и смутите наших союзников. Война, тем не менее, вспыхнет в тот час, когда Германия этого захочет, и застанет нас в полном расстройстве сосредоточения“.
Император
Роль, которую сыграл Сазонов в момент объявления войны, Бьюкенен передает еще определеннее: «Только после того как Сазонов уверил его, что он может решиться на этот поступок со спокойной совестью, так как его правительство пустило в ход все средства, чтобы предотвратить войну, Государь, наконец, согласился не оставлять своего государства без защиты против подготовлявшегося германского нападения» (T. I. С. 149) [296] .
295
Там же. Запись «Четверг, 30 июля».
296
Выделено нами. — Авт.
Осведомленный о только что приведенном, Палеолог сообщил о решении Государя своему правительству и немедленно получил ответ: Франция исполнит свои обязанности союзницы.
В ответ на мобилизацию следует обмен телеграмм между обоими Императорами, по наклонной плоскости ведущий к катастрофе.
19 июля / 1 августа германский посол Пурталес вручает министру иностранных дел акт объявления войны. В тот же день Бьюкенен передает Государю телеграмму от Короля Георга, обращающегося к миролюбию Царя, умоляя продолжить свои попытки к примирению. Просьба не имеет уже объекта с того момента, что Пурталес передал объявление войны.
19 июля / 1 августа в Зимнем Дворце, после торжественного молебна, Государь перед собранными сановниками и военными объявляет войну.
Вот как описывает эту сцену Палеолог: «Государь, приближаясь к аналою, подымает правую руку к Евангелию, которое ему подносят. Он еще серьезнее, еще сосредоточеннее, как бы приступая к причастию. Медленно и отчетливо подчеркивая каждое слово, он объявляет:
— Офицеры гвардии, здесь присутствующее, в вашем лице я приветствую всю мою армию и ее благословляю. Торжественно приношу клятву, что я не заключу мира, пока останется хотя один неприятель на родной земле.
Несмолкаемое „ура“ отвечает на это заявление.
Государь выходит на балкон. Мгновенно толпа опускается на колени и начинает петь русский гимн. В эту минуту для этих тысяч людей, там распростертых, Царь действительно самодержец, помазанник Божий, глава своего народа, военный, политический и религиозный, неограниченный владыка тела и души» (T. 1. С. 46–47) [297] .
23 июля / 5 августа Англия присоединяется к Франции и России.
Вот, вкратце, события, предшествовавшие войне. Какой можно сделать из них вывод?
297
Ср.: Палеолог М. Царская Россия во время Мировой войны / пер. с фр. Д. Протопопова и Ф. Ге. М.-Пг., 1923. Гл. II. Накануне войны (24 июля — 17 августа 1914 г.). Запись «Воскресенье, 2 августа».
Что Сазонов и Палеолог не хотели войны и что поэтому по мере сил своих стремились ее предотвратить, что, равным образом, не хотел ее и Государь.
Сталкиваясь с вопросами войны и мира, «Государь, — говорит Бьюкенен, — никогда не задумывался положить на чашу весов всю силу своего влияния в сторону мира. Он так старался вести мирную политику, так искренно готов был идти на уступки, лишь бы избежать ужасов войны, что в конце 1913 года создалось впечатление, что Россия никогда не будет воевать, впечатление, которое, к несчастью, побудило Германию воспользоваться создавшимся положением» (T. 1. С. 133).