Царь Иисус
Шрифт:
Есть еще израильтяне, верные Солнцу Святости, и он вознаградит их за преданность, назначит священнослужителями высшего божества на священной горе, откуда его так надолго изгнали. Ирод никому не сказал, что задумал, боясь, что квиетисты могут не захотеть участвовать в избиении, но когда дело будет сделано, им уж никуда не деться. У него есть четыре тысячи человек, ни один из которых не преклонил колена перед узурпатором Святилища. Все они служат истинному богу, живут в пустыне, поют ему на рассвете гимны и каждый первый день недели, день солнца, отмечают праздником любви.
Ирод хранил молчание,
Глава десятая РОЖДЕСТВО
В Аин-Риммоне Силом рано утром разбудила Марию:
— Госпожа, у меня есть для тебя новости от Анны, дочери Фануила. Это плохие новости. Приехали раа-виты. Они ждут ответа.
Мария опустила голову.
— Уже пять дней я знаю, что они едут ко мне. Моя душа следовала за ними от стоянки к стоянке, от колодца к колодцу. Я готова их слушать.
— Это будет как треххвостка, но в тебе бьется царское сердце, и ты не станешь от них прятаться.
— Я уже обнажила плечи.
— Первая новость. Первосвященник Симон по ложному обвинению в тайном сговоре лишен первосвященства. Больше тебе не приходится рассчитывать на его защиту, поэтому твоей жизни грозит большая опасность. Что, если царь Ирод узнает об одной царской свадьбе? Глупо тебе оставаться тут с теткой Ели-саветой, в то время как солдаты Ирода, может быть, уже напали на твой след. Тебе советуют немедленно уходить отсюда…
— Я жду второго удара. Советы оставим на потом. Первый удар был не из легких.
— Вторая новость. Мой хозяин Захария забит камнями до смерти. Его враг Рувим, сын Авдиила, обвинил его в чудовищном преступлении — в связи с демоном Асмодеем. Его кровь, пролитая в Храме, в самом Святилище, вопиет о возмездии.
Мария дрожащим голосом произнесла:
— Захария был богобоязненным человеком, и он был добр ко мне. Я научу моего ребенка почитать его имя, как бы ни порочили его враги. Ах, какое несчастье свалилось на этот милый дом! Теперь госпожу Елиса-вету станут оскорблять, потому что она вдова отступника, а маленького Иоанна избегать, потому что он сын уличенного колдуна! От этого удара в ране выступила кровь. Ладно, бей еще!
— Третья новость. Некий царь приехал наконец из Италии, едва избежав смерти во время кораблекрушения, но был судим Римским судом и приговорен к смерти по лживому обвинению в покушении на жизнь своего отца. Никогда, клянусь тебе, с тех пор, как первый царь взошел в нашей стране на престол, не было еще столь любящего и преданного сына! Хотя старый царь еще ждет письменного разрешения императора казнить его, считай, что он уже мертв.
Мария
— Этот удар разбил мне сердце. Если я еще жива, то только ради сына.
— Дочь моя! Моя царица!
Они проговорили еще около часа, и Мария изо всех сил старалась уцепиться хоть за какую-то соломинку, чтобы вновь обрести волю к жизни. Август может не согласиться на казнь. Ирод может умереть или раскаяться. Возмущенные жители Иерусалима могут открыть тюрьму и освободить невинно заключенного. Однако Силом отвечала ей на все:
— Считай его уже мертвым.
Ей удалось доказать Марии, сколь опасно ее собственное положение, и убедить ее немедленно бежать из Аин-Риммона.
— Куда же мне бежать? — устало спросила Мария. — В Храм мне возвращаться нельзя. К отцу в Кох-бу я тоже не посмею явиться.
— В Еммаус. И, что бы ни было, я буду с тобой.
— Что? К Иосифу из Еммауса, который хотел взять меня в жены?
— К Иосифу. Только вернувшись к сыну Илии, ты спасешь себя и своего сына.
— Но, Силом, я не могу стать его женой.
— Нет. Но ты можешь считаться его женой.
— Он знает?
— Он ничего не знает.
— Как я могу считаться его женой и как он может принять меня, если я хочу только называться его женой, тем более что у меня скоро родится ребенок?
— Отдайся на его милость, и он не отвергнет тебя. У этого человека самое нежное сердце во всей Иудее.
— Мне очень трудно.
— Ничего не поделаешь.
И вновь закричала Мария, не в силах сдержать боль своего сердца:
— Зачем понадобилось судить моего царя? Как могло такое случиться?
— Это случилось потому, скажу я тебе, что его отец обуян злым духом.
— Неужели никто не может его спасти? Ах, Силом, прошу тебя, не лишай меня последней надежды!
— Надейся на Господа, — сказала Силом.
— И он подаст ему сильную руку?
— Могучую руку!
— Оставь меня, милая Силом. Мне надо ответить Кенаху.
Иосиф долгие годы занимался торговлей лесом, но уже давно передал дело сыновьям, а начинал он с плотничества, потому что его семья совсем обеднела во время войн. Правда, он довольно быстро разбогател и поставил на ноги не одного сына. В деревне Еммаус, в двадцати милях к северо-западу от Иерусалима, ему принадлежали два-три акра виноградников и садов. Рядом был лесной склад, на котором работал его старший сын Иосий и младший Иаков и который был отписан им в завещании вместе с половиной еммаусского владения. Еще два сына — Симон и Иуда — занимались продажей леса в Галилее, и их частью отцовского наследства был лес на восточном берегу Галилейского онера вместе с другой половиной еммаусского владения. Иосий, Симон и Иуда, усердные и. скуповатые труженики, с такими же, как они сами, усердными и скуповатыми женами, объединились, чтобы не дать Иосифу разбазарить свое имущество на всякие неосуществимые проекты или на неуемную благотворительность. Однако им оказалось не под силу изменить характер отца. Младший, Иаков, тоже не походил на братьев. Иосию не было от него никакого проку, потому что всеми своими помыслами он был устремлен к святости и спасению и по полдня молился, стоя на коленях.