Царь нигилистов 5
Шрифт:
— Пойду, — кивнул он.
— Рихтер пойдёт с нами.
— Хорошо, — сказал Саша. — Во сколько встаём?
— Как обычно. Охота вечером, на закате.
Это, прямо скажем, радовало.
— На кого будем охотиться?
— На куликов. Точнее лесных куликов, то есть вальдшнепов.
Гогель отнёсся к идее охоты в компании Никсы и Рихтера вполне одобрительно. Более того выяснилось, что Гогель прихватил с собой в Гапсаль ружьё, которое отдал Саше.
Солнце ещё стояло над вершинами деревьев, а Никса, Рихтер и его сеттер Флай
Когда они вышли из города, было ещё жарко, но на дорогу пали длинные тени, предвещая скорый закат.
— Я вряд ли буду охотиться, — сказал Саша, — просто посмотрю.
— Тебе раньше нравилось, — заметил Никса.
— Я раньше охотился? — удивился Саша.
— Ещё бы, — сказал Никса. — и много.
— Но в прошлом году мы сюда не приезжали, — заметил Саша, — а два года назад мне было всего двенадцать. Как я мог охотиться?
— Причём тут два года назад? — спросил Никса. — Ты уже охотился, когда мы здесь были впервые.
— Ты хочешь сказать, что винтовку доверили семилетнему мальчику?
— Охотничье ружьё, — уточнил брат.
— Не суть.
— А что такого? — удивился Никса. — ты уже неплохо стрелял.
— И попадал в вальдшнепов?
— Ты даже в воробьёв попадал.
— Не может быть! — поразился Саша.
И перевёл взгляд на Рихтера.
Тот кивнул и добавил:
— Меня примерно в том же возрасте начали брать на охоту.
— В будущем не охотятся? — спросил Николай.
— Охотятся. Есть любители. Но не с семилетнего возраста. В семь лет охотничий билет никто не выдаст.
— Это вроде права на охоту?
— Угу! А ещё нужно разрешение на оружие. Это отдельная песня: документы, медкомиссия.
— А без разрешения?
— На свой страх и риск. Может, конечно и прокатит, а можно и сесть.
— А с каких лет дают разрешения?
— С восемнадцати.
Никса хмыкнул.
— Строго у вас там в будущем. За лауданум каторга, за ружьё тюрьма.
Рихтер был, видимо, в курсе Сашиных пророчеств, так что лишних вопросов не задавал.
Дошли до большой поляны на берегу лесной речки, поросшей ольхой, черёмухой, орешником и рябиной.
— Здесь, — сказал Никса.
Солнце коснулось вершин деревьев. С реки потянуло прохладой и запахом болотных цветов.
Никса снял с пояса грушевидный предмет, судя по цвету, сделанный из серебра, и украшенный выпуклым изображением охотника с собакой под деревом и оленя по другую сторону от него.
Поставил ружьё вертикально на приклад и вытряс из предмета порох в дуло.
— А ты взял пороховницу? — поинтересовался брат.
— А она у меня есть?
— Точно есть.
Саша забыл поинтересоваться у Гогеля.
—
— Заряди на всякий случай.
И Никса протянул пороховницу брату.
И Саша засыпал порох.
За порохом следовал пыж, а потом дробинки.
— А почему не бумажный патрон? — поинтересовался Саша.
— Потому что дробь, — объяснил Никса.
— А почему не сделать патроны с дробью?
— Потому что патроны делают для армейских винтовок.
— А почему не сделать патроны для охотничьих ружей?
— Ну-у…
Встали перед деревьями, не скрываясь.
— Вальдшнеп не видит человека, если он стоит неподвижно, — объяснил Оттон Борисович.
— Так что тихо, — добавил Никса, — не распугай.
Сеттер Флай тоже застыл рядом с хозяином, словно был не собакой, а статуей собаки. Даже не рычал.
Над лесом появились облака, стал накрапывать дождик.
— Это хорошо, — заметил брат. — Низко будет тянуть.
— «Тянуть»? — переспросил Саша.
— Брачный полёт вальдшнепа называется «тягой», — объяснил Никса.
— Именно, — кивнул Рихтер. — Вальдшнеп же не просто так летает, он ищет подругу, которая ждёт его на земле. Утром будут летать вместе.
— Угу! — усмехнулся Саша. — У них любовь, а мы — дробью.
— Зато вкусный, — возразил брат.
— Поздно уже, — заметил Рихтер. — Июль. Так что, может, и не подстрелим никого, Александр Александрович. И ваше моральное чувство не пострадают. Буквально последние дни, когда есть надежда его добыть.
Солнце опустилось за деревья и приглушенно светило из-под облаков, а потом скрылось за горизонтом, только верхушки елей выделялись на фоне светло-синего неба.
Вдруг собака насторожилась и повернула морду к лесу. С неба послышался странный звук: что-то среднее между хрюканьем и скрипом.
Никса с Рихтером разом вскинули ружья, и раздались выстрелы. Саша едва успел заметить над лесом силуэт птицы прежде чем она камнем сорвалась вниз.
— Ищи! — скомандовал Рихтер собаке.
И указал рукой туда, куда упал вальдшнеп.
Флай бросился к лесу и вскоре вернулся с пестрой птичкой в зубах и положил её в траву. Вальдшнеп был размером примерно с голубя. У него был круглый темный глаз, длинный тонкий клюв и следы крови возле крыла.
Охотники были счастливы и только Саша мрачно смотрел на результат.
— Я не понимаю, что за удовольствие делать из живого неживое, — заметил он.
— Есть-то будешь, проповедник? — поинтересовался Никса.
Попробовать знаменитую дичь было интересно.
— Есть — это другое дело, — сказал Саша. — Его же обратно не воскресишь. Хоть не пропадёт.
Никса поморщился и уставился на пустое небо.
Перезарядили ружья и стали ждать.
Закат догорел, сумерки сгустились и в лесу стало почти темно. Только небо было синим и прозрачным.
Одна птица описала далекий полукруг и скрылась за лесом.