Царь нигилистов 5
Шрифт:
Открыл на первой странице и надписал:
«Пете Кропоткину, будущему революционеру, ученому, писателю и философу от Саши Романова, переводчика, столяра и купца третьей гильдии».
И вычеркнул слов «Революционер».
Гогелю явно было любопытно, но Кропоткин слишком быстро пробежал глазами посвящение, усмехнулся, захлопнул и спрятал за пазуху.
— Кстати, я совершенно не понимаю, как можно жить без карманных денег, — заметил Саша.
— Не дают, — сказал гость.
— Свободу, в том числе финансовую,
— Надеюсь на артель.
— Артель — это не сразу. Хочешь я тебе переводы найду? Как Мирабо. Я начал с того, что стал переводить с английского для «Морского сборника» дяди Кости. Статьи не особенно интересные, про какие-нибудь великобританские якоря, платят за них не фонтан, но на карманные расходы хватит. Или не пристало князю?
— Забудь, что я князь. Но переводить могу только с французского и немного немецкого.
— Угу! «Немного» я уже слышал. Насчёт переводов поспрашиваю. Так. Про наши дела. Помещение есть, разрешение есть, учителя есть. Учеников нет. Как мы их зазовём?
— По поводу школы Магницкого вы давали объявление в «Ведомостях», — заметил Гогель.
— Они не смогут его прочитать, — возразил Кропоткин.
— Вот именно, — кивнул Саша, — и думаю, что используют «Ведомости» как-нибудь иначе.
— Можно выступать на фабриках и заводах, — предложил гость.
— Можно, — согласился Саша. — И в рабочих общежитиях. Главное, чтобы пустили.
— Не думаю, чтобы тебя куда-то не пустили.
— Всё равно. По-хорошему, надо хозяев предупредить. А они могут не разделять наших высоких целей. Хотя мне в Москве показывал свою фабрику Гучков. У него уже была школа. Правда, только для мальчиков.
— На казённые заводы всегда открыт доступ, — заметил Кропоткин. — Ткацкие фабрики, литейные, хрустальные, гранильные.
— Да? Можешь список сделать? Обойдём потихоньку.
— Хорошо, — кивнул Кропоткин.
— А я со своей стороны напишу Путилову, Нобелям и Чижову. Может быть, даже не придётся ножками обходить. Завтра?
— Если отпустят.
— А я за тобой заеду. Ещё буквари надо закупить. Ты в них что-нибудь понимаешь?
— Нет, — улыбнулся Кропоткин. — Не помню, по какому учился.
— Вот и я тоже, — признался Саша. — Но у меня есть идея, с кем посоветоваться.
В этот момент дверь приоткрылась, и лакей Митька объявил:
— Ваше Высочество! Вас зовёт на ужин государыня императрица.
Саша взглянул на Гогеля.
— Можно мне Петю с собой взять?
— Надо спросить у Её Императорского Величества, — сказал гувернёр.
— Петь, ты не против того, чтобы поужинать со мной, моей матушкой и, наверное, моим старшим братом?
— Эээ, нет, — сказал Кропоткин.
—
— Слушаюсь, Ваше Высочество! — сказал лакей.
И исчез.
— К «вы» я его приучил, — прокомментировал Саша. — А по имени-отчеству совсем не воспринимает.
— Это слуги, — сказал Кропоткин. — Крестьяне по-другому себя держат.
— Может быть, — проговорил Саша. — Как ты относишься к тому, чтобы быть представленным моей матушке?
— Мы немного знакомы, — сказал Кропоткин.
— Давно?
— Это было в Москве, и мне шёл восьмой год. Московское дворянство подготовило для Николая Первого грандиозный костюмированный бал. Моя мачеха была очень дружна с супругой генерала Назимова, который потом стал виленским генерал-губернатором. Назимова должна была изображать персидскую царицу, а её восьмилетний сын — персидского царевича. Но накануне бала он заболел, и она решила, что его заменит кто-то из нас с моим старшим братом Сашей. Костюм царевича оказался мал брату и пришёлся как раз впору мне.
На балу Мария Александровна взяла меня под свое покровительство. Она усадила меня рядом с собою на высокий бархатный стул. Мне потом рассказывали, что я скоро заснул, положив голову ей на колени, а она не вставала с места во все время бала.
— У меня замечательная матушка, — улыбнулся Саша.
— Потом, уже в корпусе, я несколько раз был при дворе, на больших выходах, но не уверен, что она меня помнит.
— Я, наверное, тебя тоже видел, не мог не видеть, но не запомнил. Ты же не декламировал при мне «Фауста» в оригинале.
Вернулся Митя и объявил…
Глава 24
— Государыня императрица будет рада видеть на ужине князя Кропоткина!
— Пошли, Петь! — сказал Саша.
И проводил будущего анархиста в купольную столовую.
Присутствовала мама с двумя фрейлинами: Жуковской и Тютчевой, Никса с Рихтером, Володька и даже Алёша. Машу с Серёжей Тютчева, видимо, оставила с помощницей.
Долгорукову матушка без папа избегала приглашать к столу. По понятным причинам.
— Мама! Это князь Петр Алексеевич Кропоткин, — представил Саша. — Первый ученик четвертого класса Пажеского корпуса.
— А я вас помню, — улыбнулась мама и протянула руку для поцелуя, — ещё мальчиком, вы сопровождали Назимову на Московском балу. Потом вы у нас были на выходах.
— Да, Ваше Императорское Величество! — кивнул Кропоткин.
Галантно поклонился и поцеловал руку мама.
С Никсой Кропоткин оказался знаком.
— Я был несколько раз в Пажеском корпусе, — объяснил брат. — На уроках Сухонина.