Царь опричный
Шрифт:
Шимкович сделал многозначительную паузу и внимательно разглядывал лицо царя, когда сообщил ему дополнительный пункт «брачного предложения» короля: раз всё равно новый король Речи Посполитой будет избираться, то лучшей кандидатуры в ближайшей перспективе, чем царь Иван Васильевич, не найти шляхте. Нельзя, чтобы трон занял какой-нибудь безродный шляхтич, а с родословной царя Московского надо будет считаться, по матери Елене Глинской царь – литвин из знатного литовского княжеского рода. К тому же из-за родства Глинских с ханским родом Мамая легко будет улаживать королю с Крымским ханом Девлет-Гиреем. Учитывая родство царя Ивана по бабке Софии Палеолог с Византией и даже с Римом, легко получить королевские преференции от нынешнего турецкого султана и правителей Священной Римской империи.
– Московские цари Рюриковичи ведут свой
– На польских и литовских вельмож это не произведёт должного впечатления, государь, на которое ты рассчитываешь…
– Почему?
– Спроси, государь, на этот счёт жида Илью, он объяснит тебе, что царём Третьего Рима называться почётно, а быть в родстве с Прусом, как бы это помягче сказать, не очень, чтобы очень…
– Что король предлагает для успешного разрешения брачного дела с его сестрой-королевной?..
– Тебе надо на словах, а не на деле, признать претензии короля, точнее нынешних Польши и Литвы и будущей Речи Посполитой на Смоленск, Новгород, Псков…
– Ещё чего…
– Но ведь князь Витовт уже владел Смоленском…
– Вот именно, владел… А мой отец отбил у Литвы его, сделал форпостом на западных рубежах Москвы…
– Государь, но ведь ты, беря в жёны королевну, тем самым подтверждаешь претензии на трон Речи Посполитой, всё будет твоё и Литва, и Ливония, и Смоленск… И твоё стремление выйти к морю, совпадает со стремлением Польши и Литвы распространить своё влияние от моря до моря, как говорит шляхта, «от можа до можа». И Девлет-Гирея прижмём, и султана уломаем… Соглашайся, государь, вот оно решение брачного дела… В ближайшей перспективе всё твоё: и Литва, и Ливония, и русские земли, которыми будет править твой престолонаследник от царицы Анастасии, Иван Иванович…
– А вера?..
– В твоём новом царстве, в объединении Речи Посполитой и Руси Московской, с твоей лёгкой руки уживутся латинская с православной верой… В Литве-то всё как-то уживалось раньше…
– То-то беглые литовские князья и дворяне метнулись в сторону Москвы при притеснении их с верой отцов и дедов…. Нет, Шимкевич, трудно сопрячь две противоборствующие веры…
– А ты, государь, попробуй… И не ломай через колено свою возможную невесту-королевну Екатерину… Пусть она потом, не сразу переходит в православие из католичества… – Видя перед собой серьёзное печальное лицо царя, Шимкович решился выложить главный козырь. – Я хочу, чтобы из нашей доверительной беседы, ты, государь, постарался извлечь пользу для своего царства через своё сватовство к королевне, но и был предупреждён… В случае разрыва «брачного предложения» тебе придётся принять как данность отъезд многих княжеских семейств из рода Гедиминовичей под крыло короля Сиизмунда и будущей Речи Посполитой в ближайшей перспективе… Внутренние интриги у тебя, государь, разгораются с невиданной силой, а ты закрываешь на это глаза, стараясь не видеть последствий приближения к себе боярской партии Захарьиных, введения их в опекунский совет для охраны престолонаследника, царевича Иван, и задвижки, отстранения от власти некогда влиятельных в государстве Гедиминовичей…
Шимкович уловил неторопливое движение рукой, мол, продолжай, «с этого места поподробнее» и начал говорить в уши царя то, что обсуждал перед отъездом в Москву с жидом Ильёй, после контактов в Москве с пролитовской партией Гедиминовичей, с недовольными князьями и боярами, отодвинутых родичами царицы Анастасии, шустрыми и нахальными Захарьиными. Возглавив совет опекунов над первенцем царя и царицы Иваном Ивановичем, партии Захарьиных удалось рассадить своих близких и подчинённых людей в бюрократическом государственном аппарате – в казенном приказе, главном финансовом ведомстве – в других приказах московских. Резкое усиление власти приказной бюрократии вызвало необычайное озлобление титулованной знати, в первую очередь, Гедиминовичей, да и отстраненных от государственной кормушки старомосковских боярских партий Рюриковичей. И многим Гедеминовичам Шимкевич уже передал устное предложение переезжать или бежать в Литву:
– Многие Гедиминовичи ждут письменного обращения короля – добро на измену царю Рюриковичу, как, впрочем, и многие Рюриковичи… – Шимкевич усмехнулся. – Решай вопрос, государь, с браком на королевне, и никто из этих вельмож не побежит к королю. Наоборот, будут ждать
– Хочу, Иван, буду или нет королём, Речи Посполитой, это дело моей совести и чести, а вот за то, что ты предупредил меня о внутренних интригах, тебя благодарю… Но тебе придётся привести пример, хоть один…
– Я знаю, что ты, государь, не терял времени даром, отправил своих послов в Швецию за шведской принцессой-невестой, в Кабардинские земли за черкесской царевной. Смотреть дочерей шведского короля был послан дьяк Федор Беклемишев с подьячим. Видишь, я всё знаю. Послы вернутся скоро и сообщат об отказе шведского короля породниться с русским царём. Так все Сигизмунд устроил, ибо он хочет тебя, именно, тебя, государь, видеть первым избранным королём на троне Речи Посполитой в течение пяти, максимум, десяти лет. Но помни, государь, о своей уникальной возможности стать королём-царём огромной Речи Посполитой и Руси «от можа до можа», прежде чем отказываться от брака с королевной Екатериной, любимой сестрой бездетного несчастного короля Сигизмунда-Августа…. Ты же видишь, государь, нет нужды мне, опытному воеводе, породнившемуся со знаменитым литовским родом Вишневецких, тебя обманывать, хитрить… Сам бы хотел встать под твою королевскую, нет, уже императорскую руку, твоим верным приближенным… Ты хотел услышать одно имя беглеца из твоего царства?.. Вот это имя – знаменитый полководец Дмитрий Вишневецкий, предлагавший тебе, государь, всю южную Малороссию…
Грозный кивнул головой и, закрыв глаза, произнёс не своим голосом, глотая слёзный комок:
– Зря я его не послушался тогда… Надо было присоединять его южные земли вовремя по его почину… Знай, Иван, если он собирается отъехать от меня, я его не трону, не накажу… Я сильных и честных воевод, не интриганов уважаю, но быстро забываю беглецов от царя – за их ненадобностью в построении могучего Русского государства… Я решу скоро, кому быть моей невестой… Королевна?.. Или царевна Черкесская?.. Как говорил слепой, завтра посмотрим… Скажи Илье, чтобы тот наведался к хану Девлет-Гирею, а потом сразу ко мне для дружеской беседы, заинтриговал ты меня царя Рюриковича посылом, мол, не надо гордиться родством от Пруса – от него четырнадцатого колено до великого князя Рюрика … Королю об этом знать не обязательно о моём желании видеть жида Илью, да и о коленах от Пруса до Рюрика…
4
До второй женитьбы царя
После присоединения к Москве Астраханского ханства, Русское государство вновь вплотную приблизилось к землям Северного Кавказа, бывших в подчинении или под протекторатом древнерусских князей Святослава Игоревича, Владимира Святославовича, Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха. Нарушенные за три с лишним столетия связи с народами Северного Кавказа при царе Иване Грозном стали восстанавливаться. В 1556 году делегация из Кабарды прибыла ко двору московского царя Ивана с богатыми дарами и с целым табуном породистых кабардинских скакунов. Кабардинские вельможи от имени властителя Кабарды Темрюка Айдаровича просили царя принять их народ в русское подданство. Кабардинцы устали от набегов татар крымского хана Девлет-Гирея на границе и всем народом решили, что под защитой могучей Москвы и царя Ивана Грозного им будет жить спокойнее. Царь дал тогда войско для защиты от крымчаков и отправил знатных вельмож восвояси с присказкой, когда вы понадобитесь, мы к вам обратимся.
В 1560 году после гибели царицы Анастасии среди членов боярской оказались ярые сторонники союза и дружбы с великим народом отменных воинов, и они в свою очередь тоже обратились к царю с нижайшей просьбой закрепить союз с кабардинским народом царской женитьбой на одной из знатных кабардинок. В том же году царь послал сватов-дьяков Вокшерина и Мякинина в Северный Кавказ «у черкасских князей дочерей смотрети». Красивая, статная невеста для царя нашлась среди дочерей верховного князя Кабарды Темрюка, правнука князя Инала, который по родовому преданию до владения Кабардой некоторое время был мамелюкским султаном Сирии и Египта. Жители Кабарды в Москве и во всей Руси именовались черкесами. Дочь-княжну Темрюка звали Кученей, и строгий отец передал московским послам, что отпустит любимую дочь к царю лишь после того, как тот лично письменно подтвердит, что готов жениться и примет у себя в московских хоромах Кученей и её брата Салтанкула.