Царь поневоле. Том 1
Шрифт:
Я пожал плечами.
— Главное, чтобы верили все остальные. Не так ли?
Хатшепсут поморщилась.
— Я бы хотела предложить свою кандидатуру на эту должность, — попросила она таким тоном, словно требовала.
— Есть ещё одна, — попробовал я поторговаться, — канцелярия пограничной службы. Те меджаи, что несут сейчас стражу на границах и пограничных городах будут подчиняться этому главе канцелярии.
Хатшепсут повернула голову и посмотрела на Нехси, тот кивнул и она повернулась ко мне.
— Хорошо, меня она устраивает.
— Прикажу визирю согласовать
— Когда Его величество планирует покинуть город? — поинтересовалась она.
— Всадники будут здесь через три дня, — прикинул я в голове время, — думаю, что максимум через пять, я выступлю.
— Прикажу устроить праздник и принести жертвы богам, чтобы поход моего мужа был успешным, — заверила она меня.
— Благодарю за заботу.
Она помахала ручкой и все с её стороны отошли от стола, я сделал ровно тоже.
— Я хотела бы получить свою долю, — обратилась она ко мне сухим голосом.
— Какую? — удивился я.
— Богатства и земли тех семей, что я тебе назвала, — жёстко сказала она.
— А взамен? — лениво взболтал я остатки сока в кубке, — я сделал всю чёрную работу, зачем мне с кем-то делиться?
— Мне нужны и собственные средства! — зашипела она от злости, — а все сокровищницы забиты только твоими ценностями, к которым твоя охрана никого из моих верных людей не подпускает.
— И не подпустит! — заверил я её, — я знаю, сколько уходит на твои нынешние проекты, так что отдал приказ Рехмиру давать ровно столько же, но не больше. Мне не нужен десяток храмов в Фивах или Абидосе. Хватит одного-двух.
— Ты не хочешь задобрить богов? — удивилась она.
— Зачем? — я удивился в свою очередь, — им достаточно тех жертв, которые мы с тобой им приносим. Для этого не нужен десяток храмов.
— Мне нужно начать строить пирамиду, — стала настаивать она, — свою я отдала Нефруре, да и в конце концов, налоги с царства не тебе одному принадлежат!
Я погладил подбородок.
— Хорошо, на пирамиду я выделю деньги, но когда вернусь, обещай, что сядешь со мной и мы пересмотрим нынешние налоги. Меня не устраивает, что сборщики на местах сами устанавливают те доли, которые будут землевладельцы или крестьяне платить царю.
— А они это делают? — удивилась она.
— Ты этого не знаешь? — меня сильно удивил её вопрос.
Хатшепсут не стала ничего отвечать, хмуро на меня посмотрев.
— Обещаю, я помогу тебе разобраться с налогами, — ответила она, вместо ответа на мой вопрос.
— Тогда договорились, — согласился я, — и да, ещё одна небольшая просьба.
— Какая? — мгновенно напряглась она.
— Я попросил Небсения сделать серебряные и медные деньги, чтобы насытить ими рынок, для свободной торговли, а не меновой, — сказал я, доставая из своего кожаного кошеля на поясе две монеты и толкая их в сторону Хатшепсут, — прошу, чтобы ты занялась их распространением и объяснением народу, что это нужно и полезно для государственных дел. Чем быстрее мы будем получать налоги в монетах, а не натуральных продуктах и зерне, тем будет лучше для нас самих.
Один её советник
— Мой профиль изображён очень величественным, — наконец призналась она и отложила монету со своим изображением, — но это серебро, а твой профиль на золоте.
— Серебро люди будут чаще использовать, — намекнул я, — следовательно чаще видеть божественный лик царя Хатшепсут.
Она не нашла, что мне ответить и осмотрела медную монету, сияющую новой чеканкой. На ней мы сидели на тронах вместе, взявшись за руки и выглядели влюблёнными в друг друга. По крайней мере Небсений заверил меня, что на взгляд любого египтянина это будет выглядеть именно так.
— Мне кажется ты преувеличиваешь нашу «любовь», — ядовито произнесла она, показывая мне монету.
— Это зависит от тебя в первую очередь, — мой голос похолодел, — я всё это время старался только наладить отношения, ты же отпихиваешь меня, словно я несу угрозу тебе или трону. По-моему, я уже неоднократно доказал, что для меня незыблемость царской власти самое главное в своих поступках. Странно, почему я не вижу подобного от тебя.
Хатшепсут вздохнула и отвела взгляд.
— Я договорилась с семьями двух девушек, на которых ты женишься до своего отъезда, — ответила она, сменив тему, — свадьба через три дня, прошу не планировать ничего на это время.
— Как там дела у твоей драгоценной Меритры? — сыронизировал я, зная от Хейры, что чем больше был срок беременности, тем невыносимее она становилась.
— Всё хорошо, — ровным голосом ответила Хатшепсут, — это просто страховка, если на войне с Его величеством что-то случится. Ведь он сам только что заявил, что устойчивость царской династии является для него главным приоритетом.
У меня впервые за разговор в груди разгорелся небольшой пожар гнева. Я каждый раз шёл к ней навстречу, а она с настырностью носорога отпихивала меня.
— «Пожалуй минус два советника мало помогло ей с прочисткой мозгов, — спокойно подумал я, рассматривая её довольное лицо, — по возвращении, нужно будет поговорить с Усерамоном на эту тему».
Приняв решение, я улыбнулся женщине.
— Я буду готов дорогая.
Хатшепсут кивнула.
— Благодарю за обед, было вкусно, — она поднялась и к ней тут же устремились советники, провожая её к носилкам.
Ко мне подошёл Рехмир, который пришёл в обеденный зал, под конец разговора.
— Мой царь, — он склонился к моему уху, — один человек хочет поговорить с Его величеством, я подумал, что это интересно.
— С чего бы? — поинтересовался я у него, не помня чужих людей, разговор с которыми был бы мне интересен. Все, кто были в моём кругу и так были уже озадачены и пахали вовсю, и я знал, чем они занимаются без дополнительных разговоров.
— Господин Сенем-ях, бывший начальник сокровищницы Хатшепсут и брат недавно трагически умершего господина Сененмута, — едва слышно сказал мне на ухо Рехмир, — пришёл поговорить после того, как вся его семья и он сам лишились царской милости.