Carere morte: Лишенные смерти
Шрифт:
— Ты будешь их помнить, — утвердительно сказал глава Ордена, но Мира сочла нужным ответить, словно это был вопрос:
— Да, буду.
— Две тысячи жизней за одну, — он помолчал, пожевал губами. — Так пусть эта одна теперь послужит великому делу изгнания Бездны! Помни всех, — он не смотрел на её тетради, — всех, кто сгинул в твоей пустоте! Их так много… Теперь у тебя один путь, Мира: верная служба Ордену, пока не кончится твоя вечность, и уж потом люди решат, будешь ли ты достойна прощения!
Вампирша опустила голову, и Латэ отметил: её раскаяние искренне.
— Ты оправдываешь своё имя, Удивительная, — тихо сказал он. — Ты знаешь, что единственная
— Что же во мне особенного? — несмело спросила Мира.
— Я полагаю, всё потому, что ты, тридцатилетняя carere morte, до сих пор чужда Бездне и противишься ей. Покров не распознал в тебе носительницу пустоты, ты — нелюбимое дитя Макты. Странность твоя и счастье, Мира, в том, что будучи вампиром ты ухитрилась не потерять качеств человека. Обычно ваши сильнейшие, старейшие предпочитают именоваться богами, ты же, как и они, подчинила себе проклятие, но не полюбила его. Цитадель Ордена не увидела в тебе carere vitae. Ты исцелена, насколько это возможно для carere morte, и для этих стен ты — не "истинный вампир". Здесь ты человек, как все мы… А если принять, что Дар способен исцелять carere morte, — тише, заговорщическим тоном добавил он, — получается, охотники убивают людей, а не пародии на людей, для которых нет возврата. Тогда, как ни цинично это звучит, на счету некоторых из нас не меньше отнятых жизней, чем на твоём. Я с тобой тягаться не смею, но вот Марк Тэго догонит тебя лет через пять. Так кто возразит, что твоё посвящение невозможно?
Мира молчала. Она только всё смотрела на Латэ: удивлённо, испуганно, поражённо… долго. Глава видел: губы вампирши дрожали, она хотела что-то сказать.
— Говори, — нетерпеливо потребовал он.
— Нет, ничего.
— Что ты хочешь спросить? Через час твоё посвящение и между нами не должно быть недоговорённостей. Спрашивай.
— В пятьдесят шестом году я и мои друзья впервые осмелились напасть на группу охотников. Мы убили троих, и недавно я вспомнила имя одной охотницы: Паулина, — Мира опять опустила голову. — Я помню, на собрании, посвящённом моей судьбе в Ордене, Аспер выкрикивал имена и фамилии тех охотников, которых я убила. Я помню, он крикнул: Паулина Латэ. Кем она была вам? Она была совсем молоденькой… Дочь? Сестра?
— Племянница, — он обнаружил, что впервые сказал это без сухости, с теплотой. — Это случилось всего через два месяца после её посвящения.
— Мне жаль… — вампирша вовремя остановилась. — Нет, вру. Не жаль: тогда я не знала, чем моя месть обернётся в дальнейшем. Но непонятно: почему вы так печётесь обо мне, убийце дорогого вам человека? Моё посвящение — это… ваша месть?
— Месть? Через года? — он засмеялся. — Никогда не думал об этом. Месть не приносит радости, Мира. А что до личной неприязни — мне пришлось отодвинуть её в сторону. Ты очень нужна нам, Мира Вако. Лишённая смерти необходима Ордену, особенно после предательства одной из наших охотниц.
Мира вскинула на него удивленные глаза и снова неловко, медленно склонила голову, выражая согласие. Латэ довольно откинулся на спинку скамьи.
— Первым моим посвящением в качестве главы Ордена было посвящение
Вампирша бормотала про себя молитву, которыую глава посоветовал ей прочитать перед посвящением. Выучила наизусть… Надо же! — Латэ незаметно усмехался, глядя на неё. Такая маленькая и замерзающая в холодном подземном зале — в ней не было сейчас ничего вампирского.
"Впрочем, в Лире Диос тоже не было ничего, изобличающего будущую предательницу…"
— Твоё имя? — спросил глава Ордена.
— Мира Вако.
— Кто ты?
— Лишённая жизни, живущая чужими; несущая проклятие; мать многих carere morte. Я — вампир, — ровно, спокойно, бесстрастно. Мира закрыла глаза.
— Зачем ты здесь? — скрывая улыбку, спросил Латэ.
— Я хочу служить вам, — выдохнула вампирша.
Почувствовав присутствие лишних, Латэ поднял голову. Да, так и есть: в конце зала у выхода собралась группа людей. Всё охотники с тренировок Миры: радостные Ангелика и Диана, смущённый, но довольный Алекс, и даже Доминик Конор, который так и ел Миру взглядом. Его губы то и дело кривились в усмешке.
Мира не могла увидеть друзей, и глава за них ободряюще улыбнулся ей.
"Ты не знаешь одну важную деталь, carere morte. Не знаешь, и никогда не узнаешь. Покров слушается слова того, кто его накладывает, ритуальная формула гласит: "Защита стен, повинуйся словам тех, кто поклялся освободить наш край от проклятия Макты".
О проклятии Макты говорят часто, о проклятии Арденса почти никогда. Но проклятие Макты — это только вампиры, многочисленное потомство Бездны. Проклятие Арденса — сама Бездна. На той церемонии наложения Покрова я был зол: я только что узнал о участии первого Арденса в создании Первого вампира. И со злости я проговорил "проклятие Арденса" вместо "проклятие Макты"… Эта ошибка позволила тебе, Мира Вако, проходить на территорию Ордена. Она, а не мифическое: "Ты — не истинный вампир!". Мира Вако — главная защитница Дара, способного избавить мир от проклятия Арденса, и послушный Покров повиновался ей, избранной освободить наш край от Бездны…"
В глазах Миры мелькнул страх, но скоро глава понял: страх не за себя и успокоился — вампирша не сбежит. Мира опять вспоминала Винсента. Она уговаривала себя: этот шаг — вступление в Орден — для него… Но на лице вампирши читалась неуверенность. Её молчание затягивалось, и Латэ с Краусом встревожено переглянулись.
— Клянусь… — беззвучно подсказал Родерик Бовенс, стоявший по правую руку Миры.
— Клянусь служить Ордену всем своим разумом, всем сердцем своим и всей силой, быть послушной воле вашей и тех, кого вы назначите старшими надо мной, — торопливо подхватила кандидатка. В конце зала появилась ещё одна фигура, но это опять заметил только Латэ. Высокий молодой человек с красивым, но как маска застывшим лицом, неестественно бледный. Отражение Миры, о котором она не знает. Когда-то его звали Винсент…
— Нареките меня охотником, Щитом Человечества пред Созданиями Ночи, и по слову вашему я встану на страже с последним лучом заката, — без выражения закончила Мира древний текст, и Винсент улыбнулся, подбадривая её. Тогда резко, как по приказу, вампирша обернулась. На мгновение она встретилась взглядом со своим отражением, но Винсент тотчас же отступил в темноту.
Мира рванулась за ним, напрочь забыв о посвящении. Бовенс и Краус удержали её, и вампирша мотнула головой, возвращаясь в реальность. Она тяжело дышала, как смертная после долгого бега.