Carere morte: Лишенные смерти
Шрифт:
Это была не просто защита стен. Это было отражение общего чаяния всех охотников — мечты о победе над Бездной. Покров создавался в момент наложения главой и потомком Арденса, но в нём были заключены также все мысли, все эмоции, все мечты охотников. Он был их общей надеждой.
"Покров должен остаться у моего отряда, — подумал Карл. — Когда рухнет Орден, он должен остаться целым… и он обязательно должен остаться у отряда".
Он прошёлся ещё вдоль границы Покрова, прослеживая состояние Защиты и собирая новости от стражи. Новостей было немного: стая Хиама ушла, одни улицы были совсем пусты, чисты — ни одного нападения, на других куражились дикари, но как-то наигранно, словно только ждали
"Недобрый знак! Владыка припугнул одних дикарей и подчинил других, послабее, — как в давнюю ночь охоты за Избранным!"
Глава возвратился в свой кабинет. Родерик сообщил, что Ориенс должен был выйти на связь десять минут назад, но молчит. В местном штабе никого. В Центре несколько групп увязло в паутине кукловода. Родерик отправил туда Тони с двумя отрядами…
Карл отправил на разведку в Ориенс Бовенса, который был только рад этому. Он предпочёл неизвестные опасности узких улиц восточного района скорой встрече с герцогом Красом. Глава остался в одиночестве в своём кабинете.
Латэ, прежний здешний хозяин, не любил свет и не любил шум. Единственное окно кабинета, маленькое и узкое, всегда было задёрнуто плотной, тяжёлой шторой. Карл не убрал её из соображений конспирации: ночью светлое окно кабинета привлекало бы излишнее внимание к Академии. Но глухая, вязкая тишина кабинета угнетала его. Неожиданно резкими, громкими казались звонки новенького телефона — единственного на здание.
Охотник всё-таки подошёл к окну, немного отодвинул занавесь. Улица была пуста, только справа, вдали, у ресторана, где гулял Верго, всё теснились экипажи. Надрывный смех гостей разносился по улице. Веселье там начинало приобретать несколько истерический характер… Близился третий час ночи — самый тёмный, час нежити. На чёрное небо ночь высыпала весь запас звёзд. Но страшная многокрылая тень, обосновавшаяся в столице, всё также крепко цеплялась за горизонт и не желала уходить, мечтая поспорить с солнцем.
Карл размышлял о Красе и его роли в создании этой тени. Дэви никогда не перешёл бы к военным приготовлениям в столице без помощи кого-либо из Ордена. Что готовит Крас на сегодняшнем собрании?…И будет ли оно? Герцог хотел явиться в Академию в сопровождении главы. Карл должен был встретить его за час до собрания и проводить к охотникам. Но, пойдя на встречу к герцогу, не получит ли и он пулю в сердце?
Внутренне он был спокоен и готов к любой битве. Feci, quod potui… Когда Мира явится с Избранной, подготовленный отряд будет ждать их, а Орден прекратит своё существование. Кто-то из бывших его адептов пойдёт на новую службу к Красу, другие охотники выберут спокойную жизнь простых смертных. Только б не опоздать! Если Дэви и Крас сделают шаг первыми: до Бала Карды или в ночь Бала, главе не избежать новых потерь в Ордене…
Он поглядывал то на часы, то в ночное небо, ища в нём знакомую, неловкую, маленькую тень. Где же Мира? От её действий на Балу будет зависеть так много! Наконец он задёрнул штору обратно и, накинув пальто, вышел в коридор, оставив дверь приотворённой.
Неприятное, тревожное чувство тут же ушло. На подоконнике среднего из трёх окон, выходящих на перекрёсток улиц, Карл увидел маленькую фигурку. Мира сидела там, поджав колени к животу, и задумчиво разглядывала ночную Дону. Вампирша была без шубки, её шляпу где-то на улице перехватил ветер. Длинный, мокрый от растаявшего снега шлейф юбки свешивался до самого пола.
— Почему ты не заходишь в кабинет? Забыла о нашей встрече, Мира?
Услышав его, она соскочила с подоконника, как школьница, застигнутая на месте преступления, обернулась:
— Всё ещё сердит на меня? Я была немного не в себе три
Карл оглянулся, но нашёл только старое зеркало в глубокой нише у лестницы. Потом он посмотрел на окно и улыбнулся, вспомнив:
— А! Это окно я открыл тебе в ночь твоего второго визита сюда.
— Да! — прошептала вампирша. — Теперь к делу: Избранный будет на Балу Карды, так?
Охотник помедлил с ответом. Милая улыбка Миры не обманула его. Глаза вампирши блестели странно, лихорадочно: она была в ещё худшем возбужденно-тревожном состоянии, чем три часа назад. Мира вся была поглощена какой-то идеей.
— Это подождёт. У тебя странные глаза… Ты голодна, как тогда?
— Не бойся, я не кусаюсь, — обронила она, милой маски уже как ни бывало. — Скажи, когда семь лет назад ты советовал мне бежать, не дожидаясь встречи с Латэ, ты оберегал меня от сообщения, что… исцеление для Винсента невозможно? — Мира выговорила это с трудом и подняла ладонь, запрещая ему отвечать. — Ты говорил тогда, глава будет пытаться меня сломать… Ты боялся, что меня сломает это? — её голос сорвался, задребезжал как треснувший бокал, она отступила на шаг, предупреждая его движение к ней. — Вот он, способ удержать меня на цепи! Одно слово, разбивающее мой обет, мою мечту, и покорная вампирша послушно бросит Дар вам под ноги и сама сгинет! Но потом ты успокоился, ведь Латэ не сказал мне тогда ни-че-го…
Карл отвернулся, скрывая мгновенно ставший жестоким взгляд. Скулы окаменели, губы сжались в тонкую полоску. Мира всё-таки затронула тему своей куклы, теперь, когда он почти заставил себя забыть единственный разговор с Винсентом. Хотя, действительно, довольно молчать об этом. Довольно делать вид, будто этого странного Линтера вовсе не существует!
— Адора ведь поняла всё сразу, — отрешённо продолжила Мира. — Она изумилась, когда я заговорила об исцелении для Винсента! Вы, все, знали давно. Почему вы не сказали мне? Почему не сорвали мне повязку с глаз? Почему потворствовали моему безумию годы?! Это же мерзко! Мне сказал Даниель, ненавидящий carere morte и меня. Даниель — не ты и не друзья с тренировок! Почему?!
"А как следовало сообщить тебе об этом? Послушай, Мира, тебе не кажется, что Винсент, хм… недостаточно живой для того, чтобы быть исцелённым? Не кажется ли тебе, что он просто кукла… кукла твоего погибшего первого любовника?.."
— Винсент сам просил не говорить тебе, — вслух сказал Карл. — Он радовался, что ты не понимаешь.
Она быстро кивнула несколько раз, словно не хотела лишний раз слышать это имя из чужих уст.
— Мы молчали долго, потому что это знание могло тебя убить, как того несчастного первого хозяина из сказки, — поторопился объяснить охотник. Только б она поняла его сразу! Расспросы, бесконечные повторения имени "Винсент" заставляют его сердце биться чаще и яростней, а голос — дрожать! — Латэ часто говорил мне: лучше, если ты поймёшь это сама. И он стремился поскорей ввести тебя в Орден, чтобы ты смогла это принять, когда поймешь.
— И он как всегда прав, — выдохнула Мира.
— Когда ты поняла?
— Сегодня! — простонала вампирша, — Я долго была слишком слаба, чтобы в это поверить! Я бежала от этих мыслей. Когда я видела его, вампира, я могла думать лишь о Даре, его спасении. Потом Винсент исчез, но меня увлекла интрига с Латэ… Годы войн с настоящим хозяином, Гелером, совсем успокоили меня, а сегодня… Даниель! Я не поверила ему, но случайно в архиве нашла книгу Нарро с главой о хозяевах.
За окном то тут, то там гасли звёзды: может, терялись в серых ночных облаках, а может, их поглощала страшная многокрылая тень, всё расползающаяся по горизонту.