Carere morte: Лишенные смерти
Шрифт:
Он вскрикнул, сжал кулаки и широко раскрыл глаза. Клара, жена! Когда-то она поила своей кровью раненого в поединке с Гесси супруга… Клара! И это значит…
Вампиры свиты смотрели на него — кто с недоумением, кто с ужасом. Он почти слышал их подозрения: нервный припадок из-за ранения, Владыка безумен! Дэви не обманул их ожиданий. Он вскочил и бросился на новообращённого Севелла, развалившегося в кресле рядом с Митто. Кресло грохнулось, зацепив столик с бокалами. Кровь вперемешку с осколками стекла… Владыка одним резким движением вырвал сердце юного вампира.
— Господин… — начал единственный не потерявшийся, Адам. Дэви взглянул на руку, всё ещё сжимающую окровавленный кусок плоти, и вздрогнул, придя в себя. Его ярость, ненависть была избыта. Он швырнул сердце Севелла в камин, к тлеющим углям, и покинул гостиную. Адам бросился за ним, но Владыка вышел на летнюю террасу и захлопнул дверь перед носом вампира. Митто ретировался. Дэви слышал, как он отдавал распоряжения в гостиной: убрать тело, разойтись по постам…
Постепенно Владыка успокоился. Он призвал слуг и приказал им привести куклу Ларгуса. Подошедшей марионетке он передал указания следить за Лирой Диос и сообщать, если она попробует сделать хоть шаг в сторону с назначенного ей пути. Также он рассказал Рикарду о ритуале, что Диос готовила на Пустоши, и приказал часть кукол сразу направить туда. На всякий случай… Отдав эти распоряжения, он вновь заперся на террасе. Один.
В Карде начинался Бал. Его частица в сердце Лиры Диос ощущала колебания от музыки, грохочущей в зале. Разноцветные облака платьев, свет сотен электрических свечей, вихрь от кружащихся пар, рождающийся в центре зала и тянущийся в небеса. Трепет, волнение, скрываемая злость…
"Спокойнее, Лира Диос!" — мысленно велел он и засмеялся. Но осёкся, заметив её глазами маленькую даму в чёрном платье, беседующую с Хозяйкой Бала.
"Мира Вако. Что она тут делает, Диос? Мне мерещится герб Ордена на её одежде?"
"Она — Посланница Ордена, да", — скоро отозвалась Лира. Свой щит она пока опустила: вампирша Вако интересовала её не меньше, чем Владыку.
"Значит, у Миры особое задание на этом Балу… Может ли быть ей известно об Избранной, Лира?"
"Даниелю Гесси за годы поисков не удалось подобраться близко. И Мира не проверяла кровь Литы, я уверена".
"…Уверена?"
"Я хорошо берегла свою Избранную, Господин!" — вампирша оскалилась и опять закрыла свои мысли о Лите от Владыки щитом влюблённости.
"Убей Вако, и поскорей".
"…Вы же сами сохранили ей жизнь, Господин?"
"Если она встанет на твоём пути к Избранной — убей".
"Хорошо, Господин…"
Дэви долго стоял у перил и смотрел на город, на звёзды фонарей и чёрные горбы домов. Наконец звёзды в небе замигали — сюда приближалась крылатая тень. Вот она опустилась в саду, вот пошла по дорожке к террасе…
Кларисса-пророчица скользнула за перила террасы, встала всего в шаге от вампира — почти без дистанции.
— Я почувствовала, что вы зовёте меня, Владыка, — вымолвила она. Он слышал, как взволнованно стучит её сердце. — Что случилось? Я слышала о вашей ране…
— Дело
— Как угодно, Владыка.
Они неспешно прогуливались по белым, запорошенным снегом дорожкам. И Дэви казалось, лёгкая вампирша вовсе не оставляет следов. Спутница будто парила, едва касаясь земли краем шлейфа.
— Я вас слушаю, Владыка.
— Клара, помнишь, в первую нашу встречу в бессмертной жизни, я спросил тебя: "Где наш сын?" Ты сказала: "Ал умер", сказала с такой скорбью, что я оставил дальнейшие расспросы. Сейчас прошло достаточно времени. Расскажи подробности.
Жестокие слова опустили её на землю. Клара вскинула на бывшего супруга прозрачные тревожные глаза.
— Ал заболел, я не хотела говорить твоим родителям, но пришлось. Его унесли от меня, а потом… твой отец сказал, что он умер.
— Ты видела тельце?
— Нет. Он швырнул эту фразу мне в лицо и указал на дверь. Я ушла в ту же ночь из "Тени Стража"… Но какое значение это имеет сейчас?
— Пророчица задаёт вопросы! Ты ведь знаешь ответ — я вижу по твоим глазам.
— Твой отец… солгал?
— Да.
Кларисса вскрикнула и зажала рот ладонью.
— Наш сын жив? — глухо спросила она через минуту. — То есть, я хочу сказать, он остался тогда жив? Как ты узнал?
Дэви начал рассказ, и с каждой новой фразой его голос становился глуше и тише. Он заново переживал события прошлой ночи, и теперь не смаковал подробности — стыдился их. Он пробовал заретушировать ту пролитую кровь от жены, но она поняла всё без слов.
— Значит, вот как, — сказала она, когда Дэви замолчал. — Глава Ордена… Судьба посмеялась над нами, Воланс!
— Я думал, мой рассказ больше тебя огорчит, — пробормотал он, уязвленный её смехом.
Вампирша резко развернулась, взметнув вихрь волос. Они пошли к дому.
— Был один эпизод. Давно. В третье десятилетие моей вечности. На детском празднике у Фаберов я заметила мальчишку лет восьми. Мне показалось тогда, что я окончательно сошла с ума от горя… Он был похож на тебя, как две капли воды, мне показалось, это наш подросший сын. Я бросилась к нему, успела обнять, прошептать какой-то бред — и меня оттащили, как сумасшедшую. Когда я пришла в себя, решила, что ошиблась: ведь прошло уже тридцать лет. Наш сын должен был быть взрослым мужчиной. Теперь же, получается, я могла видеть там, у Фаберов, нашего… внука?
— Возможно.
— Я вспоминаю… Это был мальчишка Переннисов, из Доны.
— Это был он, наш внук. Переннисы! Они воспитали нашего сына, — Дэви помолчал. — Да, несомненно. Мать Карла Хортора до замужества носила фамилию Переннис. Последняя из угасшего рода.
— А ты огорчён сильнее меня. Почему? — они остановились. Клара ласково коснулась щеки Дэви, повернула лицо вампира к себе, чтобы заглянуть в глаза. — Не печалься. Видишь: наш род не угас. Наверняка есть и другие потомки Переннисов.