Carere morte: Лишенные смерти
Шрифт:
— Задание Владыки могло показаться бессмысленным, но это не так. Александр Дэви всегда славился умением так рассчитать единственный удар меча, что он разрубает все — и видимые, и невидимые узлы, — сказала Кларисса. Её голос резко оборвался — вычурная безделушка упала на пол. Мира поймала себя на том, что ждёт звона осколков.
— Я боюсь его, — призналась она. — Он как… машина.
— Он — один из старейших вампиров, — огоньки свечей, отражающиеся в стекле, поблёскивали в глазах старейшей: отражения отражений. — Один из наших богов.
— В таком случае, нам ли рассуждать о божественных планах!
— История
Вампирша пожала плечами.
— Владыка прав, с годами я стала видеть хуже, — печально заметила Кларисса. — Слишком много дорог, слишком много имён… Так значит, светловолосый мальчик, которого я заметила в гостиной, подлетая, сын твоей сестры?
— Да, Винсент, — Мира неприязненно ожидала следующего возгласа: "Он же просто копия Алана! Что ты задумала, подруга?" Но Кларисса молчала, и она продолжила иронически, злобно:
— Все вокруг воображают, что я хочу его инициировать, что я вижу в нём Алана! То, что они похожи, даёт мне лишний повод сделать всё, чтобы Винсент не узнал нашего проклятия. Я люблю его, как сына.
— Он не твой сын. Ты вновь опасно развлекаешься, — вздохнула Кларисса. Она рассеянно следила взглядом за отражениями огоньков в стекле, и отражения отражений в её туманных глазах плясали в том же ритме. Мира затихла, ожидая пророческих слов старейшей.
— Помнишь наш последний разговор в Доне? Помнишь, что я говорила тебе тогда? — промолвила Кларисса. — Не все вампиры способны вынести вечность. Многие и многие сходят с ума, боясь дать этому название, ищут свою смерть и находят. И Бездна поглощает их, — её голос зазвенел не как треснувший бокал — как струна. — Ты же достаточно сильна и холодна, ты будешь жить долго, очень долго, однажды ты станешь хозяйкой. Но в своей вечности ты должна быть одна. Ты ещё полюбишь своё одиночество. Ты — разрушительница, Хаос любит тебя. Никто не задержится рядом с тобой. Все они сгинут — смертные ли, бессмертные: это земля рушится вокруг тебя… Я говорила тогда и повторю сейчас: не привязывайся! Беги из этого дома, пока не погубила дорогих тебе людей.
Мира опустила голову, закрылась волосами, чтобы подруга не увидела её слёз.
— Алана погубила не я. То, что ты говоришь, жестоко. Я не делала зла никому из друзей.
Улыбались лишь глаза Пророчицы, но не губы, как всегда:
— Для тебя ещё не настало время платить. Но когда оно придёт, ты вспомнишь мои слова. И знаешь…
— Что? — не зная, чего ждать, ощетинилась вампирша.
— Я могу сказать, когда придёт время платить, Мира. И это будет очень скоро по меркам бессмертных! Ты знаешь, есть люди, способные различать вампиров среди людей? Глаза твоего племянника так пронзительны! Несомненно, у него есть этот дар.
— Дар?
— Лет через пять он научится им пользоваться, и ты больше не сможешь скрывать свою суть.
— Но сейчас он…
— Не видит в тебе вампира. Он ещё мал и не понимает своей силы. Пять лет, Мира.
Вампирша долго молчала, потом засмеялась:
— Вот, опять. Кларисса, ты золото. Ты опять говоришь золотые слова. Чем мне отблагодарить тебя, подруга?
— Не стоит, — первый раз Мира видела её улыбку. — Интересная история! Сколько нитей сплетено здесь, в цитадели! Дар, планы Владыки, твои планы — компоненты взрывчатой
— Да, Карда, — растерянно повторила за ней Мира. — Я чем-то обидела тебя?
— Нет, — серые глаза совсем потухли, в них больше не плясали отражения огоньков свечей.
— Тогда лети, — легко разрешила Мира. — Встретимся ещё, когда-нибудь.
— Последнее: защита твоего дома хороша, но недостаточна, когда хранишь в нём такое сокровище. Займись этим.
— Хорошо…
Кларисса преобразилась, серебристые рукава платья скрылись под серыми мягкими крыльями. Бесшумный взмах — и она растаяла в ночи. Старейшая, добровольная затворница, быстро уставала от разговоров.
Мира вышла в сад. Белели дорожки, устланные… нет, не снегом — лепестками: яблони отцветали. Подул ветер, и новая порция их, похожая на конфетти, закружилась в воздухе.
— Тётушка, у тебя опять бессонница?
Мира обернулась, недовольная тем, что племяннику удалось подобраться к ней незаметно, и ещё больше — смелым вопросом:
— Что ты здесь делаешь? Иди в дом, сейчас же!
— Сейчас пойду, — покорно согласился Винсент, но не уходил.
— Ну что ты, солнышко? — Мира наклонилась к нему, чуть улыбнулась, пряча клыки. — Всё-таки, что случилось?
— Только не пугайся. Что нужно сделать, чтобы стать вампиром?
— Что за странный вопрос?
— Мы поспорили с Тони Дэртоном о сказках, — последовал быстрый, точный ответ. — Так что нужно? Достаточно, чтобы вампир выпил твоей крови?
— Нет, — Мира отчаянно желала, чтобы её смех звучал искренне, слова выговаривались с трудом. — Для этого человек должен принять каплю бессмертной крови, если верить сказкам.
Вампирша с ужасом смотрела на ребёнка.
— Значит, я выиграл, — беззаботно улыбнулся Винсент. — Спокойной ночи, тётушка.
Мира только усмехнулась: совсем никого не боится, маленькое чудовище!
"Глупый детский спор, успокойся, — и, глядя, как он уходит по тропке к дому, — пять лет, Мира. Ещё пять лет…".
Следующей ночью она танцевала на балу у Дэви. В логове Ночи собрались бессмертные со всей Термины, древнего Северного Княжества.
После гранд-марша началась первая часть танцевальной программы. Эти старинные танцы вампирша больше любила наблюдать со стороны, чем танцевать, тем более, что фигуры знала очень плохо… как и большинство присутствующих: танцующих было немного.
Мира прогулялась в коридорах близ главного зала, нашла Алису Тэрре и Селену Ингенс и завела с ними беседу. Алиса была грустна. Она равнодушно подавала реплики, то и дело бросая печальные томные взгляды в сторону балкона. Там в одиночестве скучал Владыка. Мира поглядела на Дэви и вздрогнула, вспомнив Зеркальную галерею.
— Неужели ты совсем-совсем не боишься его? — не удержавшись, спросила она вампиршу. Алиса на секунду смешалась, но ответила резво:
— Господина боится тот, кто боится своей сути. Сути Тьмы… — путано объяснила она и поглядела с превосходством. Её причёску венчала не то диадема, не то тиара, алое платье с пышной юбкой оказалось самым ярким на этом балу. В глубоком вырезе лифа притаился паук из драгоценных каменьев.