Carere morte: Лишенные смерти
Шрифт:
— Если я верно помню законы Ордена, меня отправят отрабатывать чужой грех.
Адора грустно усмехнулась:
— В твоём случае, собственный.
Лира нервно сглотнула:
— Литу Фабер называют первой жертвой Палача.
— Только на страницах газет. Сведущим людям давно ясно: это убийство отличалось по характеру раны от последующих, — это сказал другой, но тоже знакомый голос. К клетке Лиры подошла Габриель, и от её взгляда предательница, неожиданно для себя, струхнула. Она не могла видеть пронзительные глаза Избранной на чужом лице.
Но Габриель пожалела её,
— Ты чего-нибудь хочешь, Лира?
"Умереть", — мысленно поговорила та. Вслух сказала:
— Мои записи. Они остались в моей комнате, наверху…
— Ты жила у Калькара? — Адора осеклась и гневно поджала губы, решив дальше не расспрашивать. Лира оскалилась:
— Жила. А до этого — у Владыки. Я много лет провела в "Тени Стража". В основном, в спальне Дэви!
Крёстная отвесила бы ей оплеуху, если б не прутья клетки. Лицо Адоры побелело, но она спокойно сказала:
— Значит, всё-таки, равнодушие, не храбрость.
Пришёл черёд Лиры стушеваться. Девушка хрипло заметила:
— Я помню свою вину, если вы об этом. И своё старое предательство — помню.
— Лира, я пришла не ругать тебя! — Адора смилостивилась, снова приблизилась, взялась за железные прутья. — Ты сумела исцелиться, значит, несмотря на все слухи, на всё, что о тебе доходило… несмотря на всю грязь, твоя душа не потеряна! Ты исцелилась от проклятия, исцелилась и от раны — исцелилась для новой жизни, где тебе дан шанс искупить вину.
Лира вздрогнула от этого "искупить", громом прозвучавшего среди трёх "исцелений".
— Я… наверное, я ещё не хочу об этом говорить.
— Ты не спрашиваешь о бабушке, так я скажу. Ты переживала, что она забыла тебя. Она помнила тебя до самой смерти. И каждый день молилась за тебя…Лира?
Девушка отступила от решётки вглубь клетки, села на матрас, выданный ей в качестве постели.
— Можно мне мои записи? — хрустальным голосом потребовала она.
Адора ушла, более не вырвав у пленницы ни слова. Записи скоро принесли, но в руке Лире не дали. Габриель придвинула стул и села недалеко, тетрадь Лиры с переписанными ритуалами Атера лежала на коленях Избранной.
— То, что тут написано, — Габриель хмурилась. — Это правда?
— Всё правда.
Избранная вскочила со стула, в волнении закружилась по маленькому подвальному помещению, где хозяин зверей прежде держал клетки с жертвами.
— Carere morte можно получить с помощью науки! Я так и знала! — взвизгнула Габриель, на мгновение остановившись, и продолжила кружение по комнате. Кажется, она была абсолютно счастлива.
— Что-о? Зачем?
— Ты не понимаешь. Я вот уже полгода иду, как в тумане, смотрю то одну область науки, то другую, но нигде нет ответа на вопрос: что же такое carere morte…
— Все ответы даны в сказках Карды.
— Смеёшься? — Избранная приблизилась. Лира теперь не отвернулась от её глаз: сейчас в них не было ничего от Литы. — В сказках! — не шути так. Ты переписывала этот рабочий дневник алхимика, значит, ты верила в его постулаты, разве не так?
— Верила. Но моя вера не мешает мне верить и сказкам, — Лира протянула
Габриель машинально подала ей тетрадь, но тут же вырвала, прижала к себе.
— Позже, ладно? Я должна показать это Эрику и Тони, когда они вернутся от "Тени Стража"!
Лира развела руками: как она, пленница, могла бы воспрепятствовать? Скоро Избранная ушла. Забрав тетрадь. Больше до вечера к Лире никто не приходил.
Лира провела этот день, расхаживая по клетке из угла в угол. Иногда она замирала, прислушивалась: сегодня последние остатки армии Вако отбывали на север, и девушке слышались голоса, звук шагов, бряцание оружия. Вечером всё стихло. Заходящее солнце через маленькое подвальное окно глядело в темницу бывшей охотницы. Его лучи лизали каменные ступени, ведущие к приотворенной двери. Красные солнечные блики постепенно спускались всё ниже и тухли. Последний коснулся бока большой жестяной ёмкости с горючей жидкостью — несколько бидонов с керосином поселились тут ещё прежде Лиры. Потом ушло и солнце. Лира так и собиралась ложиться спать — голодной, но вверху послышались шаги, и она подняла голову. К пленнице спускалась незнакомая девушка, темноволосая и очень миловидная.
— Мне приказано сопроводить тебя к ужину, — несколько официально, но весело объявила она.
Лира прищурилась. Она была голодна и поэтому зла более обычного:
— А я думала, диких зверей положено кормить в клетках.
— Не обижайся. Сегодня был суматошный день, но, едва он кончился, первое, о чём мы вспомнили — о нашей затворнице, — она отомкнула дверь клетки. — Да… Меня зовут Марсия.
— Лира. Я…
Девушка улыбнулась, показав острые клыки carere morte:
— Я знать не знаю, кто ты. И не хочу знать. Пойдём.
Ей наконец-то было позволено умыться и привести себя в порядок. Потом девушки поднялись в столовую. Здесь были одни женщины. Знакомые — Адора и Избранная. Тоненькая рыжеволосая девушка прислуживала им за столом, но она была не служанка — охотница, как и все, просто подошла её очередь дежурства по кухне.
Поздний ужин — уже било полночь — прошёл тихо. Голодная Лира старалась не жадничать и, когда за ней не следили, зыркала по сторонам любопытными глазами. Они ужинали не в большой столовой Калькаров, это была маленькая комната, для трапез слуг огромного дома. Дом, хоть армия и ушла севернее, был не пуст. Здесь были ещё люди, много людей, может, какие-то отряды в запасе. Лира частенько видела мелькающие в дальнем конце коридора фигуры.
— Здесь есть ещё охотники? — со старательной небрежностью спросила она, не выдержав.
— Не охотники, но наши люди. В случае бегства вампиров из "Тени Стража" мы должны будем перекрыть carere morte западный путь, — простодушно объяснила Адора.
Ужин затянулся до двух часов ночи. После, Лира ожидала, её сразу же уведут обратно в клетку, но дамы оставались за столом. Они мирно беседовали, казалось, совсем не замечая Лиру, и девушка начинала чувствовать раздражение. Для чего это игра? Честное презрение к предательнице Диос было б намного лучше этого нарочитого добродушия!