Carere morte: Лишенные смерти
Шрифт:
Габриель взахлёб пересказывала прочитанное в тетради Лиры. Адора слушала её, вежливо склонив голову. Лира ждала, когда же герцогиня возразит: ей, воспитанной на старых сказках Карды, тяжело принять несказочную правду, но Адора молчала. Скоро Лира поняла: мыслями герцогиня находится далеко.
Рыжеволосая девушка не вмешивалась, по-прежнему вела себя тихо, за всё время ужина Лира не дождалась от неё ни слова. Зато заспорила Марсия, бывшая вампирша:
— Мне кажется, эти записи надо уничтожить, а не рассказывать о них направо-налево.
Габриель
— Фактически, эти записи — готовый рецепт создания carere morte! Причём, как я понимаю, характеристики созданий можно варьировать…
Лира кашлянула: Избранная затронула совсем уже нежелательную тему. Дети Бездны — этой волшебной темы никто не вправе касаться! О, по чьей злой воле Дар достался учёной даме, холодному анатому и убийце сказки?
— Передо мною разворачиваются такие дали… Мне кажется, я уже вижу волшебное будущее нашего мира, — продолжила Избранная. Её глаза блестели от восторга, как у Литы после первого исцеления: та же наивность и доброта.
— Если бы ты хоть раз в жизни столкнулась с Бездной, то поняла бы: с ней нельзя шутить, — снова начала Марсия. Габриель нахмурилась:
— Не думаешь ли ты, что Избранной о Бездне известно меньше, чем лишённым смерти? — она рассмеялась. — Я считаю, счастье, что Дар достался мне, избавленной от ваших предрассудков. Молодые учёные способны явить его суть миру куда эффективней, чем кучка старых сказочников!
Покоробленная бывшая вампирша заметила:
— Если смотреть всё время только в микроскоп, как делаете вы с Эриком… О, да — вы разглядите внутреннюю структуру вплоть до мельчайших деталей, но только общий вид целого так и останется для вас тайной.
Избранная обиженно поджала губы.
— Все считают своим долгом напомнить мне, что я НЕ ТА Избранная и самозванка. Да, я не та. Сказка не указывала мне путь, пришлось искать его самой. Я делаю всё, что могу.
Спор так и закончился ничем. Осмелевшая Лира попросила отвести её в библиотеку, Марсия, улыбаясь, согласилась. Однако библиотеку бывшая вампирша не покинула, удобно устроилась в кресле напротив Лиры.
— Ты думаешь, я твой надзиратель? — спросила она, прочитав плохо скрытую неприязнь во взгляде бывшей охотницы. — Нет. Точнее, не совсем. Мира хочет, чтобы мы подружились.
— М-м? — недовольно промычала Лира, делая вид, что поглощена книгой, хотя замечание Марсии больно задело её. Подружиться? Вако хочет вернуть Диос в Орден? Может, лучше всем оставить несчастную Диос в покое?!
Она подумала так и вздохнула. Опять всё решают за неё, а она равнодушно соглашается. Равнодушное "да" — вся её жизнь. Как же так? Наверное, ей просто нечего защищать и не за что бороться. Инструмент, идеальный инструмент…
— Чем я могу быть полезна Вако?
— Полезна — не то слово…
— Тогда что Мирой двигало, когда она попросила тебе подружиться со мной? Жалость?
— Ой-ой, не вспыхивай так, тут полный подвал керосина, — Марсия засмеялась. — На самом
— А Адора говорила, мне придётся ответить за убийство.
— Мира её переубедила. Ты, как и она, искупишь свою вину службой Ордену.
Лира оставила расспросы, попыталась углубиться в книгу. Никакого непокорства она не показывала, и скоро Марсия расслабилась, пару раз она даже выходила из библиотеки на полчасика, оставляя пленницу одну. Через три часа Лира раздражённо отложила книгу и подошла к окну. Она всматривалась в своё отражение в оконном стекле, будто ждала, что его губы прошепчут ей ответ.
Итак, вот, что ей предлагают — стать охотником! Вернуться к делу родителей, и родителей её родителей, и родителей родителей её родителей. Опять опутать себя по рукам и ногам старыми, как сама вечность, клятвами. Но разве это плохо? Брошенная Владыкой, оставленная Бездной, она висит сейчас в пустоте, и понемногу растворяется в ней. Новая чужая цель вернёт её в мир, воскресит, придаст сил. Ведь, в конце концов, что такое жизнь Лиры Диос? — Лишь служение чужим целям. И не её дело задумываться, насколько благородны и справедливы эти цели. Её дело — исполнять. Так было всегда.
Лира чувствовала, что в ней вновь копится раздражение. Хотелось выплеснуть его в мир — заорать, ударить кого-то… Какая непонятная волна агрессии! — удивлялась она и снова злилась, прослеживая, как всё чернеют, не по-утреннему чернеют тени в углах библиотеки. Странная злость, недовольство — будто внушённые, будто пришедшие извне. Кто опять туманит разум Лире Диос?
Кто бы это ни был, он окутал дурманом чар весь дом и двор. Из сада, где несли стражу отряды, раздавались раздраженные визгливые голоса — кто-то спорил. Скоро меж деревьев замерцали огоньки факелов. Люди шли к дому.
— Марсия…
Бывшая вампирша уже стояла рядом.
— Кто это? Наши? — она щурилась во тьму. — Неужели, периметр опять прорвали? А куклы Миры молчат. Как странно!
Лира хотела озвучить своё подозрение про чары, но промолчала. Когда подошла Марсия, меж деревьев сада ей привиделась знакомая прозрачная фигура Макты, но Лира побоялась поверить своим глазам. Девушки вместе вышли в холл. Здесь стояли Габриель и та тихая рыжеволосая девушка, Кристина. Главные двери распахнулись, и в дом быстро вошли ещё двое. По пустым глазам, серым лицам Лира поняла — это куклы Вако, охранявшие периметр.
— Наши люди бунтуют. Как у Академии! Я подозреваю чары, — проговорила одна кукла.
— Но как? Ведь… — Кристина сделала движение, будто обвела что-то вокруг шеи.
— Это и странно: кулончики с кровью Избранной должны были защитить их от чужих чар. И в округе я не заметила чужих вампиров.
— Я тоже не заметила чужих, — быстро поговорила Габриель. — Я бы почувствовала чары! — добавила она, будто оправдываясь.
— Где Адора? — спросила кукла.
— Она у себя, в доме Рете.