Carere morte: Лишенные смерти
Шрифт:
— Эрик стал таким из-за тебя, и ты это знаешь! Ты начала это… Эту месть! — тихо сказала она и, поднявшись рывком, скрылась за занавесью. Хлопнула балконная дверь.
В комнате воцарилось молчание. Мира тихо встала и пошла за Никой.
За собственными делами и бедами она забыла проблемы старых друзей, а ведь страсти на Закатной всегда кипели нешуточные. Жизнь Миры и Алана была скучна, как жизнь любой счастливой пары. У друзей же книга за книгой — чувственные любовные романы. Эрик и Белла, Эрик и Ника, Сайрус и Ника… — Мира
— Ну что ты, Лисёнок? Опять плачешь в одиночестве, — ласково сказала Мира.
— А ты ещё помнишь моё прозвище!
— Зачем ты так. Я всегда буду благодарна тебе за всё. Я помню, как ты сидела со мной после гибели Алана. Если б не ты, я бы умерла тогда…
— Я тоже помню. Но Эрик прав, ты стала другой, когда тебя приняли в обществе высших из Высших.
— Завидуешь?
— Нет. Чему мне завидовать? Я не ношу одну из Тридцати фамилий, меня никогда не примут властители Карды. Ты стала чужой нам — и это мне обидно. Мы были вместе — все вместе — три года… Ты помнишь, как я просила тебя остаться?
— Ника, я всё помню. Ты была тогда в панике: на пороге превращения в Высшую. Но здесь не поможет никто! С Бездной ты справляешься сам или не справляешься вовсе. Как ты сейчас?
— Также. Когда я закрываю глаза, кажется, что я стою на краю пропасти…
— Как все Высшие.
Они помолчали.
— Прости за вспышку. Эрик… он… очень дорог мне. Ты видела, как он до сих пор смотрит на меня? Он стал таким после гибели Донны. Он словно обвиняет меня: почему в ту весеннюю ночь погибла не я, такая же Низшая! — Ника нервно перебирала пальцами, наигрывая что-то на балконных перилах. — И я, порой, виню себя: не смогла утешить его, ушла…
— Я помню, как ты была терпелива со мной. И с ним тоже. Он сам гнал тебя! Ты не виновата, что у вас всё так вышло.
Подруга повернулась к ней. Губы плотно сжаты — бледная полоска. Остренький носик, казалось, ещё больше вытянулся.
— Ты зря пришла. Зря собрала нас всех. Ничего не вернуть. Безумцев с Закатной больше нет, Мира.
— Поспорим? — вампирша, улыбнувшись, приотворила дверь. Мужчины беседовали в комнате уже вполне мирно.
— Девочки, возвращайтесь! Мира, мы ждём детали твоего плана, — крикнул Эрик.
— Мира предлагает авантюру. Сайрус думает. Эрик командует. Всё, как прежде. Узнаю прежних Безумцев! — резюмировала она.
Глава 17 Вести из Карды
Часы Солнечной башни Ратуши били одиннадцать, когда пятёрка вампиров собралась на Набережной в верхней части Сатура, южного района столицы.
Большая часть carere morte Доны выходила на охоту в третьем часу ночи. Среди вампиров почему-то считалось, что в это время меньше шансов встретить служителей Ордена, а уж до полуночи рисковали охотиться лишь самоубийцы… и Безумцы с Закатной.
— Значит, так, — подвёл итог Эрик. — Мы летим в Карду и забираем твоего племянника. Далее краткая встреча в Доне с тобой и снова в бега. Ты не шутила, что придётся покинуть страну?
— Не шутила. У нас более
— А если Винсент не пойдёт с нами? Ты говорила, он ненавидит carere morte, — заметил Элиас.
— Я напишу ему письмо и всё объясню.
— Если Конор узнает о нашем участии, он выдаст нас Ордену, и мы погибнем от мечей охотников. Если Дэви узнает о нашем участии, он заточит нас в восточной башне своего замка, и мы погибнем от солнца, — Сайрус покачал головой. — Невелик выбор…
— Они не узнают. У Винсента дар распознавать вампиров. Вы легко уйдёте от погони.
— Если против нас будет вся армия Дэви, никакой дар не поможет, — заметил Эрик. — И всё же мне нравится эта авантюра!
— Тебе — разумеется! Чем опаснее, тем интереснее. Я не трусиха, я не отказываюсь, но меня терзает вопрос: ради чего всё это? — в сгущающейся тьме Ника близоруко щурилась. Её вопрос остался без ответа. Голодные вампиры обратились к городу, лежащему перед ними.
Отсюда открывался отличный панорамный вид. Мира долго разглядывала подзабытый город. За два года замужества она не сумела заново узнать его. Ночные путешествия вампирши ограничивались одним северным районом, где стоял дом Алиенов.
Сейчас она увидела столицу такой, как в юности — такой, какой её видят дикари. Позади — старейший Сатур, административный центр, за рекой, на западе — бедная Западная Пенна, пожираемая территориями огромных новых фабрик, на востоке — растущий как на дрожжах, но всё такой же тесный Ориенс, между ними залитый огнями Центр. Перед вампирами, за чугунным узором перил, разливалась широкая Серма, отделяющая Сатур от остальных районов Доны. Вода этой реки обжигала carere morte. Поговаривали, что Орден заклял источник в горах…
— Что это там? Новая церковь? — вампирша указала рукой на Ориенс. Вдали, на границе видимости, в небо вздымался белый пик.
— Новый Музей, — сказал Элиас. — Издали он напоминает церковь? А вблизи — куча хлама.
Вампиры Ориенса дружно засмеялись, а Мира и Эрик почувствовали себя лишними.
— Где мы будем охотиться? — спросила Мира после паузы.
— Выбирай. Мы летаем везде, — беззаботно сказал Элиас.
— В шестьдесят первом один новенький, Дэтер, пытался размежевать территорию, поделить Дону между группами. Кричал, что охотники ловят нас только благодаря нынешнему хаосу, когда все летают, где попало. Ему быстро заткнули рот, — сказал Сайрус.
Ника улыбнулась:
— Все новенькие, прибыв в столицу, хватаются за голову, и кричат: "Хаос!"
Мира согласно кивнула.
— В Карде "новеньких" вампиров называют просто юными, — заметила она.
— Для старейших Карды мы все здесь юные, — равнодушно сказал Эрик. Он ловко, за два движения собрал охотничий арбалет, подарок Миры. — Удобная штука. У меня таких уже три.
— Ого!
— И ещё два с ловчими сетями.
— Ты их коллекционируешь? Лучше бы поделился с новенькими, — обронила Ника. — А твой новый облик отвратителен. Смертный, и в изрядных годах… Для родителей стараешься?