Carere morte: Лишенные смерти
Шрифт:
— Низшая! — он поперхнулся этим словом. Его лицо исказилось от боли, он сполз по стене дома на тротуар. Линда завертела головой, она не понимала, что ударило вампира: ни стрелы, ни кинжала, ни лучика солнца!
— Линда! — окликнул знакомый звонкий голос. Она обернулась.
Винсент бросился к ней, схватил крепко, точно добычу, и закружил в объятиях.
— Я чувствовал, что это ты! — крикнул он. — Прости мою глупость. Ты, конечно же, не поверила моим словам о последней встрече?
— Что ты тут делаешь?!
— Не видишь? Я только что стравил две группы дикарей… — он обернулся к вампирам —
— Каково? — глаза Избранного сияли мальчишеским восторгом, когда он вновь повернулся к подруге, и Линда по-матерински пожалела его: "Несчастный наивный мальчик!" И, взглянув в её лицо, Винсент замолчал на полуслове, отступил. Очень серьёзно спросил:
— Что случилось?
Линда перевела дух и вспомнила, зачем она здесь:
— Винсент, беги скорее домой. Защита дома совсем ослабела без тебя…
— Знаю. Сейчас там нет carere morte, я вижу.
— Ты видишь всех carere morte? Или следишь только за Высшими? Ты слишком увлёкся дикарями! А у дома Вако сейчас собираются Низшие. Вместе они могут…
Юноша побледнел.
— Беги, скорее…
Он только тихо сказал: "Благодарю" — и исчез во тьме улицы.
— Только не вступай с ними в бой! Просто возвратись и увеличь радиус защиты! — прокричала Линда вслед.
Небо над головой кружилось, камни мостовой брызгали в стороны из-под ног, как мыши. Ослабевшая вампирша пошатнулась, прислонилась к стене дома. Вот так, несколькими краткими словами, она разрушила свою вечность. Конор будет в ярости. Её голова будет покоиться на Лысом холме, и однажды из пустой глазницы черепа прорастёт зелёная, как её глаза, трава… Но что же делать, как хранить молчание, если от любви кружится голова?
Глава 16 Безумцы с Закатной
Клеменс Грата был недоволен.
— Вдова Алиен… — медленно, смакуя проговорил он и поморщился. — Рано! Что ты получила по завещанию мужа?
— Дом в Северной Пенне и две тысячи в год… содержание.
— Мало! Неужели ты не могла подождать ещё хотя бы год? — чёрная тень залегла в складках у его губ, превратив добродушную усмешку в язвительную. — Впрочем, не моё дело считать чужие деньги. Зачем ты пришла, Вако?
Мира отошла от окна, удобно устроилась на диване. Бокал с кровью жёг пальцы. Голодной вампирше хотелось немедленно выпить его залпом, пусть это всего лишь неживая стабилизированная кровь, но под взглядом Клеменса она старалась сдерживаться. Аристократ Грата был ментором юной вампирши, двенадцать лет назад он представил её Владыке.
— Мне нужна помощь вампиров-дикарей в одном деле. Подскажите, где мне искать их? Вы знаете столицу как свои пять пальцев, а я за годы в Карде совсем забыла Дону.
— Что за дело? — уже добродушно. — Кстати, кто убил твоего мужа? Сама замарала руки, дикарка?
— Нет! Это сделали знакомые моего друга, дикари. Но обратиться к ним во второй раз я не рискну. Они не внушают
— Хорошо, — Клеменс встал, прошёлся по комнате. — Я доволен, годы службы Владыке не прошли для тебя даром. Так что за дело у тебя к дикарям? — внезапно спросил он.
Мира с досадой поморщилась и быстро допила свой бокал. Кровь на дне ей показалась горькой.
— Разве вам это так важно? — хрипло заметила она. — Я знаю вас, Клеменс. Вы любите наблюдать, и вы всегда хорошо устроены. Задумай я хоть заговор с целью свержения Дэви, битва пройдёт мимо вас.
— Обещай мне это, Вако.
— Обещаю.
Тон Миры мог показаться дерзким. Сейчас она была уверена в себе не менее чем этот аристократ. За годы службы Дэви протеже обошла своего ментора, предпочитавшего держаться подальше от трона Владыки.
— В твоих глазах читается вызов. Ты задумала что-то, способное пошатнуть устои мира, — одними губами улыбнулся вампир. — Не так ли?
— Возможно, — холодно сказала вампирша. В тон небрежному слову она грубовато поставила бокал на стол и край подставки откололся. Вампир всё также улыбался… Тогда Мира поиграла злосчастным бокалом и с удовольствием разбила его о стену. Видимого пятна не осталось — стены в доме вампира были нарочно обиты тканью, на которой кровь жертв не оставляла заметных следов.
— Что ж, я скажу, — уступил Клеменс. — Есть группа Дэтера, они неплохо охотятся в центре, есть группа Деборы Тенер — эти совсем ещё юные, безумные. Твои бывшие компаньоны, Сайрус и Ника, облюбовали северный Ориенс, а Бруэт до сих пор на Закатной.
— Они живы!
— Да. И до сих пор злы на тебя.
— Что ж, зато я не держу обиды долго. Я благодарю вас, господин, — заученно сказала Мира, изучая ковёр с осколками под ногами.
Наверное, Мира уснула ещё по дороге из Карды… Да, то был сон: картинки менялись хаотически, так что она не запоминала ничего — ни имён, ни лиц, события размазывались, яркие пятна быстро блёкли. Она не рассталась с Гектором, выйдя замуж, но их встречи стали редкими. Молодая госпожа Алиен совершенствовалась в искусстве притворства и забыла о ночных охотах.
Она неохотно и редко писала сестре: эти сочинения тревожили, будили её. Она знала, что время проснуться скоро придёт, и тогда она вернётся в Карду, а пока спала спокойно, и преобладающим цветом её сна был жёлтый. Солнце… и ложь. Ложь мужу, ложь Гектору, ложь… себе. Жёлтое солнце днём, жёлтые огни вечером. Даже ночи, казалось ей, тонули в каком-то золотистом мареве. Потом Гектор исчез: в молчании, без каких-либо сообщений, и Мира стряхнула тяжкий дурман сна. Пора действовать!
Благоразумие подсказывало оставить всё как есть, лишь быть настороже, но Мира привычно послала здравый смысл к чёрту. Вампирша поспешно рвала нити, связавшие её. Убийство супруга она поручила знакомым вампирам-дикарям. Она почти убедила себя, что желает отвести от себя подозрения, а не проявляет постыдную человеческую слабость. Но убедительная для полиции инсценировка ограбления не убедила Орден, и на Миру Алиен объявили охоту. Продав дом, доставшийся по завещанию мужа, его же родственникам, вампирша переселилась на север столицы, куда охотники, она знала это по опыту, заглядывали нечасто.