Carere morte: Лишенные смерти
Шрифт:
— Эту бороду я растил несколько лет! — вскинулся Эрик. — Да, для родителей! Дочь они потеряли… Пусть доживут свой век в уверенности, что хоть у сына всё хорошо!
— Владыка говорит: бессмертные должны поддерживать свой род, — вступила в его защиту Мира.
— Владыка, владыка… А было время, когда ты сомневалась в его существовании, — желчно заметил Сайрус.
Вампирша оскалилась в фальшивой улыбке. Сайрус, один из всей компании, казалось, завидовал ей и беспрестанно пытался как-либо поддеть.
— Мой друг Гектор Долус до сих пор уверен, что его власть — мираж.
— Долус? —
— Да. Конечно! Ты не слушал, когда я рассказывала о своей беде? Он с Конором, он один из тех, кому мы перейдём дорогу.
— Два года назад он убил Диосов, — задумчиво проговорил Эрик. — Двоих сильнейших охотников! Он силён!
— Он убил их руками смертных! Он хитёр, — заспорил с ним Сайрус.
Так или иначе, друзья призадумались. Впервые авантюра Миры показалась им действительно опасной. Вампирша боялась, что сейчас на неё обрушится водопад отказов, но вокруг разлилось молчание. Потом Эрик встрепенулся:
— Обсудим противников позже. Время охоты!
Пять крылатых теней взмыли в небо и заскользили над рекой на восток.
Мира давно не охотилась так: открыто, свободно, бесстрашно. В последние годы она искала пути в дома соседей, а если голод не давал ей времени на обольщение, ломала барьер "хозяина дома". Она совсем забыла, что такое охота на ночных улицах. Это стремительное скольжение теней, ведомых луной, под грохот чужих, живых сердец. Этот ветер, парусами раздувающий крылья, превращающий волосы в гриву. Это непрестанное чувство опасности, перебиваемое голодом, и неотступный голод, перебиваемый тревогой, — когда в темноте проулков и зеркальной пустоте окон вдруг мерещатся молнии серебряных клинков…
На границе Сатура и Ориенса Сайрус и Элиас, летевшие впереди, резко ушли вправо. Эрик и Ника, сделав красивый пируэт, помчались за ними, а Мира по инерции пролетела дальше. Неуклюже повернув, она бросилась догонять компанию.
Догнав их, она услышала смех Сайруса. Вампир радовался её промаху. Что поделать, она давно не практиковалась в полётах!
— Было время, когда ты оставляла всех нас далеко позади, — заметила Ника, когда они скинули тени. — Что с тобой?
Мира вздохнула. Как им объяснить, что в Карде полёты были для неё под запретом довольно долгое время? Эти дикари, привыкшие удовлетворять самый малый голод, поднимут её на смех!
— В Карде нет охотников, мне не от кого было бежать. Постепенно я растеряла свою стремительность. Там незачем торопиться.
— Опять ты затянула своё: "В Карде…", "Владыка учил…", "Владыка говорил…" Мира, ты стала скучной! — безаппеляционно заявил Сайрус.
Мира развела руками: "Извини, если не оправдала твоих ожиданий!"
— Тсс! Слышите? — громко шепнул Эрик. — Щелчок арбалета!
Друзья недоумённо переглянулись: ночь казалась совершенно тихой. И в этот миг из-за ближайшего дома выпорхнула туча ещё не принявших окончательную форму вампирских теней. Мира сгоряча насчитала десяток carere morte. Когда чёрный туман оформился, она поняла, что их всего пять, и одна из них согнулась, сломалась и пошла клочьями.
— Кто-то им попался, — пробормотала Ника. — Дэтер?
— Думаю, это кто-то из новеньких. Полетели отсюда! — скомандовал Эрик.
Охота завершилась под утро на безымянной привокзальной улочке с потухшими фонарями. Вампиры заметили одинокого смертного, мужчину средних лет, и настигли его у самой двери дома. Четыре тени укрыли одну плащом крыльев… Всё было кончено в мгновение. Четверо голодных Высших в чудовищном обличье прожорливы, как сама Бездна! Мира не бросилась вслед за ними к жертве. Она осталась в стороне: спокойная, равнодушная, всё ещё сытая.
— Ты что, не взяла себе ни капли? — ошеломлёно спросила Ника, когда в глазах насытившихся бессмертных вновь появилась ясность, и они заметили вампиршу.
— Я не голодна.
— Не может быть!
Мира усмехнулась и ничего не сказала.
— Ты нас разыгрываешь? Сейчас лето, мы выходим на охоту каждую ночь.
— Я — через одну ночь, — вмешался Эрик. — Или даже через две. Чувство голода можно контролировать, но суетливым, нетерпеливым дикарям Ориенса это недоступно. Если бы ты осталась на Закатной, Ника, может быть, ты до сих пор была бы Низшей!
Первый раз за ночь Эрик обратился к Нике. Вампирша удивлённо захлопала глазами.
— Когда Владыка принял меня, его условием была строгая диета. Мне разрешалось одно убийство в месяц. И так на протяжении десяти лет, — созналась Мира.
— Как ты не сошла с ума?! — прошептала Ника.
— Не знаю… Но Эрик прав: чувство голода можно контролировать. Вы поддаётесь каждому, даже самому слабому требованию своей частицы Бездны и незаметно попадаете к Ней в рабство. Контролировать голод — значит, контролировать Её, контролировать свой главный страх.
— А я слышал, раз в несколько лет Дэви устраивает Большую Охоту в подвластных ему землях, — хитро прищурившись, заметил Сайрус. — В эту ночь Владыка всё-таки даёт волю своей Бездне.
— Да, это так. Я участвовала в последней Большой Охоте. Тебе, Сайрус, представляется, что в эту ночь старейшие уподобляются дикарям? Налетают на города ордой, стаей саранчи? Это и так, и… не так. Сила, которую они высвобождают в ту ночь, дикарям столицы и не снилась.
— Докажи!
Мира подбоченилась. Ещё не хватало глупого как её юность пари!
— Можешь не верить мне, Сайрус. По правде сказать, меня это ни капельки не трогает!
Друзья переглянулись как заговорщики. Четверо весёлых молодых людей в чёрной одежде с маслянистыми пятнами крови. Мира почувствовала: то заговор против неё!
— Не обижайся, Мира, — вкрадчиво начал Элиас. — Просто нам интересно посмотреть, на что способны те, кого величают богами.
— Я не Владыка, физически я не сильнее вас и даже, как вы сами видели, медлительнее!
— Зато твои речи исполнены высокого смысла, — усмехнулся Сайрус. — Помнишь, как ты вначале улыбалась риторике Клеменса Граты? Сейчас ты дашь ему сто очков вперёд! Докажи свои слова делом.