Цареубийство 11 марта 1801 года
Шрифт:
Итак, произнесённые Паленом за ужином слова «qu’il faut commencer par casser les oeufs» не были забыты и, увы, приведены в исполнение.
Называли имена некоторых лиц, которые высказали при этом случае много жестокости, даже зверства, желая выместить полученные от императора оскорбления на безжизненном его теле, так что докторам и гримёрам было нелегко привести тело в такой вид, чтобы можно было выставить его для поклонения, согласно существующим обычаям. Я видел покойного императора, лежащего в гробу [71] .
71
Говорят (из достоверного источника), что, когда дипломатический
На лице его, несмотря на старательную гримировку, видны были чёрные и синие пятна. Его треугольная шляпа была так надвинута на голову, чтобы по возможности скрыть левый глаз и висок, который был зашиблен.
Так умер 12 марта 1801 года один из государей, о котором история говорит как о монархе, преисполненном многих добродетелей, отличавшемся неутомимой деятельностью, любившем порядок и справедливость и искренне набожном. В день своей коронации он опубликовал акт, устанавливавший порядок престолонаследия в России. Земледелие, промышленность, торговля, искусства и науки имели в нём надёжного покровителя. Для насаждения образования и воспитания он основал в Дерпте университет, в Петербурге училище для военных сирот (Павловский корпус). Для женщин — институт ордена св. Екатерины и учреждения ведомства императрицы Марии.
Нельзя без отвращения упоминать об убийцах, отличавшихся своим зверством во время этой катастрофы. Я могу только присовокупить, что большинство из них я знал до самого момента их кончины, которая у многих представляла ужасную нравственную агонию в связи с самыми жестокими телесными муками.
Да будет благословенна благодетельная десница Провидения, сохранившая меня от всякого соучастия в этом страшном злодеянии!
Возвращаюсь теперь к трагическим происшествиям 12 марта 1801 года.
Как только шталмейстер Сергей Ильич Муханов, состоявший при особе императрицы Марии Фёдоровны, узнал о том, что случилось, он поспешно разбудил графиню Ливен, старшую статс-даму и воспитательницу августейших детей, ближайшего и доверенного друга императрицы, особу большого ума и твёрдого характера, одарённую почти мужскою энергией.
Графиня Ливен отправилась в опочивальню её величества. Было два часа пополуночи. Государыня вздрогнула и спросила:
— Кто там?
— Это я, ваше величество!..
— О, — сказала императрицы, — я уверена, что Александра [72] умерла.
— Нет, государыня, не она...
— О! Так это император!..
При этих словах императрица стремительно поднялась с постели и, как была, без башмаков и чулок, бросилась к двери, ведущей в кабинет императора, служивший ему и спальнею. Графиня Ливен имела только время набросить салоп на плечи её величества.
Между спальнями императора и императрицы была комната с особым входом и внутреннею лестницею. Сюда введён был пикет семёновцев, чтобы не допускать никого в кабинет императора с этой стороны. Этот пикет находился под командою моего двоюродного брата, капитана Александра Волкова, офицера, лично известного императрице и пользовавшегося особым её покровительством.
72
Великая княгиня Александра Павловна, супруга эрцгерцога Иосифа, палатина венгерского
В ужасном волнении, с распущенными волосами и в описанном уже костюме, императрица вбежала в эту комнату с криком: «Пустите меня! Пустите меня!» Гренадеры скрестили штыки. Со слезами на глазах она обратилась тогда к Волкову и просила пропустить её. Он отвечал, что не имеет права. Тогда она опустилась на пол и, обнимая колена часовых, умоляла пропустить её. Грубые солдаты рыдали при виде её горя, но с твёрдостью исполнили приказ. Тогда императрица встала с достоинством и твёрдою походкой
Муханов, её верный друг, был первым мужчиною, которого она допустила в своё присутствие, и с этой минуты он постоянно был при ней до самой смерти [73] .
Рано утром (12 марта) из Зимнего дворца явился посланный; если я не ошибаюсь, это был сам Уваров. Именем императора и императрицы, он умолял вдовствующую государыню переехать к ним.
— Скажите моему сыну, — отвечала императрица, — что до тех пор, пока я не увижу моего мужа мёртвым собственными глазами, я не признаю Александра своим государем.
73
Как воспоминание об услугах, оказанных Мухановым в эту эпоху, государыня Мария Фёдоровна подарила ему свой портрет в траурном платье, прекрасную картину, находящуюся в настоящее время в семье Мухановых (Примеч. Авт.).
Необходимо теперь заметить, что Пален не терял из виду Александра, который был молод и робок. Пален не пошёл вместе с заговорщиками, но остался в нижнем этаже вместе с Александром, который, как известно, находился под арестом, равно как и Константин, в той комнате, где я их видел. На этом основании злые языки впоследствии говорили, что если бы Павел спасся (как это и могло случиться), граф Пален, вероятно, арестовал бы Александра и изменил бы весь ход дела. Одно не подлежит сомнению — это, что Пален очень хладнокровно всё предусмотрел и принял возможные меры к тому, чтобы избежать всяких случайностей. Павел, сильно взволнованный в последние дни, высказал Палену желание послать нарочного за Аракчеевым. Нарочный был послан, и Аракчеев прибыл в Петербург вечером, в самый день убийства, но его не пропустили через заставу.
Генерал Кологривов [74] , который командовал гусарами и был верный и преданный слуга императора, в этот вечер был у себя дома и играл в вист с генерал-майором Кутузовым [75] , который служил под его началом. Ровно в половине первого той ночи Кутузов вынул свои часы и заявил Кологривову, что он арестован и что ему приказано наблюдать за ним. Вероятно, Кутузов принял необходимые меры на случай сопротивления со стороны хозяина дома.
74
Кологривов Андрей Семёнович (1774—1825).
75
Кутузов Александр Петрович (1777—1817).
Майор Горголи [76] , бывший плац-майором, очень милый молодой человек, получил приказание арестовать графа Кутайсова и актрису Шевалье, с которой тот был в связи и у которой он часто ночевал в доме. Так как его не нашли во дворце, то думали, что он у неё. Пронырливый Фигаро, однако, скрылся по потайной лестнице и, забыв о своём господине, которому всем был обязан, выбежал без башмаков и чулок, в одном халате и колпаке, и в таком виде бежал по городу, пока не нашёл убежища в доме Степана Сергеевича Ланского, который, как человек благородный, не выдал его, пока не миновала всякая опасность. Что касается актрисы Шевалье, то, как говорят, она приложила все старания, чтобы показаться особенно обворожительной, но Горголи, по-видимому, не отдал дань её прелестям, так что она отделалась одним страхом.
76
Горголи Иван Саввич (1770—1862). Впоследствии спб. полицеймейстер. Сенатор и писатель.