Царевич Ваня и Серый Волк

Суслин Дмитрий Юрьевич

Решил тогда он на дерево залезть и переночевать в нем. Выбрал такое, на котором сучков много, стал карабкаться. Лезет, лезет, а доверху долезть не может. Все у земли близко висит. Так не то что медведь, а и волк, не вставая на задние лапы, за зад ухватит.

Полез тогда он на другое дерево. Та же история. Карабкается, с сучка на сук перебирается, а все одно, до земли рукой подать. Разозлился царевич Ваня:

– Это леший меня путает. Рассердился, что я его обманул, теперь ночлега не дает. Дай-ка я плюну

через левое плечу ему в лысину, посмотрим, что тогда будет.

Набрал мальчик слюны побольше, хотел уже плюнуть, да голос скрипучий его остановил:

– Погоди плеваться, добрый молодец, – сказал он, – не спеши.

Ваня так и сел.

– Это кто со мной говорит? – испуганно спросил он.

– Это я с тобой говорю, дерево.

– Дерево?

– Ну да.

И тут Ваня понял, что он и в самом деле разговаривает с деревом. Надо же!

– А почему ты раньше молчало?

– А ты не спрашивал. Мы же деревья без надобности не болтаем. Чай не белки. Народ спокойный, тихой.

– И то верно. Почему я залезть на тебя не могу?

– А потому это, что мы лешему служим, а ты от него отвернулся. Он на тебя и обиделся.

– Обиделся? – растерялся Ваня. – Это как же я его обидел?

– А рубаху зачем вывернул?

– А чтобы меня нечисть не трогала.

– Нужен ты ей! – охнуло дерево. – А только знай, глупый отрок. Пока наряд красный не надел, в гости не ходи. А плеваться и вовсе не вздумай. Иначе и вовсе весь лес от тебя отвернется, хоть ты и спас нашего хозяина Медведя Батюшку.

Проскрипело все это дерево старое и замолчало. Больше ничего понять в его звуках мальчик уже не мог. Пришлось ему послушаться совета лесного. Снял он опять с себя рубашку, обратно выправил и надел.

– Вот теперь другое дело, – вдруг раздался из дерева другой голос. Тоже скрипучий, но тонкий, как у старушки. Из дупла, что среди листьев пряталось, показалась лохматая голова с большими совиными глазами, шишкой вместо носа, и желудями, висевшими в ушах вместо сережек. – Теперь милости прошу, к моему шалашу.

– А ты кто такой? – удивился Ваня.

– Неужто не узнаешь?

– Не видел я тебя никогда.

– Не видел, зато слышал, – вслед за головой из дупла показалось лохматое, покрытое звериной шкурой тщедушное тело.

– Неужто леший?

– Он самый! Залезай! – И леший подал мальчику руку.

Ваня все же не решался. Стоял на месте, с ноги на ногу переминался. Леший увидел, что он боится, захихикал, словно лягушка заквакала.

– Зря трусишь. И леса не бойся. Свой ты теперь в ем.

– Это почему это?

– Так Хозяин велел.

– Хозяин?

– Ну, да. Он всем и зверям и птицам, и нам, значит, велел младшего сына царя Дубрава, тебя, значит, не трогать, и во всем тебе помогать. За то, что спас ты его жизнь, не дал своему отцу нашего медведюшку

погубить. Так что не бойся ничего. Лес тебя не тронет. Спи спокойно.

Смотрит Ваня, а лес и взаправду другим ему кажется. Совсем не темным и страшным, а родным, приветливым. И дупло, в которое его леший затащил, вдруг большим стало, как горница. И в нем и стол стоит невысокий, и лавки по обе стороны, а в углу и кровать есть.

– Садись, царевич Ваня, перекуси с дороги, не побрезгуй угощением моим скромным.

Сел Ваня за стол, стал орехи грызть, грибками солеными закусывать, ягодами заедать. Утолил голод, сразу почувствовал, как сильно спать хочет. Леший даже помог ему до кровати дойти. Уложил как дитятю малую.

– А сам то ты где спать будешь? – спросил он.

– Ишь какой заботливый? – улыбнулся леший, которому такое обращение по нраву пришлось. – Словно и не царевич вовсе. Не бойся за меня. Мы лешие по ночам не спим. Лес дозором обходим. Вот уйду сейчас на караульную свою службу, вернусь только с рассветом. А там ты уже и выспишься.

Только закрыл глаза царевич Ваня, сразу уснул и спал как убитый. Даже снов никаких не видывал. А когда проснулся, увидел, что на столе его завтрак дожидается, леший самовар уже поставил, связку баранок где-то раздобыл.

– Садись, царевич, – пригласил он мальчика за стол. – Пей чай, рассказывай, что так поздно в лесу делал. Может, помогу я тебе. Одежду дам, а к ней в придачу совет добрый.

Сел за стол царевич Ваня, и за чаем все лешему и рассказал. Слушал его старичок лесовичок внимательно, не перебивал. Только щеки раздувал, когда в блюдце с кипятком дул.

– Да, ну и тяжкая тебе задача выдалась, – вздохнул он под конец. – Запорожское царство далеко отсюдова. На коне до него неделю добираться надо. А пешком ты туда только к осени придешь. Даже если прямо пойдешь, по стрелочке. Может тебя к Яге отправить? У нее ступа есть летучая. Она тебя и снесет.

– Отправь, лешенька! – взмолился Ваня. – Укажи дорогу!

– Так ведь она Хозяину не подвластна. Слово медведя ей звук пустой. Вдруг она тебя возьмет, да скушает? Ведьма ведь она настоящая. Не боишься?

– Не боюсь. Пусть ест меня, только прежде пусть дело сделать даст. Отнесет к царю Владисвету.

– Ну, дело твое. Только путь к Яге лежит через царство Волка. И его не убоишься?

– И его не убоюсь.

– Не бойся. Волки тоже днем спят, после ночной охоты. Ты их, главное, не разбуди. Не вздумай песню петь боевую. Они этого ох как не любят.

– Ладно. Не разбужу. Не буду петь.

– Тогда вот тебе гриб мухомор. Куда он пойдет, за ним следом ступай.

Выпустил на землю мухомора, леший, кивнул тот красной шляпкой, и побежал по лесной чаще. Еле успел царевич Ваня попрощаться с добряком лешим, за ним побежал.