Царьград. Гексалогия
Шрифт:
– Ну угадали, угадали, таиться не буду. – Алексей смущенно замахал руками. – Мужики из хора послали, иди, мол, да побыстрее… Вот, и переодеться даже не успел!
– О! Ну беги, беги, Леха, не то, чувствую, не дождутся тебя твои мужики.
– Ничего, подождут!
Хохотнув, беглец ухмыльнулся и, распрощавшись наконец с рыбаками, зашагал дальше.
В небе уже появились редкие облака, похожие на комки ослепительно белой ваты, задул легкий ветерок, поднимая на реке рябь, закачал ветвями деревьев, даже затрещал чем-то. Ветки сухие сломал, что ли?
Нет,
Мотоцикл!
Алексей, не раздумывая, метнулся в кусты, пропуская свернувший с дороги желто-синий милицейский «Урал» с коляской. Медленно перевалившись по кочкам, мотоцикл проехал, сколько позволяла тропа, и встал. Сидевший за рулем молодой парень в белом шлеме и серо-голубой рубашке с капитанскими погонами, заглушил двигатель и к чему-то прислушался.
Беглец усмехнулся – ну вот он: участковый уполномоченный Бобриков, явился не запылился. Интересно, зачем? Что, того «подозрительного мужчину», устроившего драку с подростками, уже ищут? Девочка детский инспектор доложить успела?
Милиционер между тем слез с мотоцикла, наклонился над коляскою, вытаскивая оттуда… высокие болотные сапоги и спиннинг!
Алексей еле сдержал хохот – вот, блин, работа у людей! Небось по начальству доложил, что выехал куда-то по важному делу…
Выждав, когда участковый скроется в кустах, Алексей быстро зашагал дальше. Минут через тридцать–сорок путник выбрался на шоссе и пошел уже по обочине, не обращая особого внимания на проезжавшие мимо машины – голосовать не хотелось, да и не очень-то было надобно – идти-то оставалось всего ничего.
Молодой человек непроизвольно улыбнулся, завидев за поворотом панельные трехэтажки Касимовки. Все ж таки много было связано с этим населенным пунктом. Ненадолго остановившись, Алексей полюбовался панорамой и повернул налево, к ручью, срезая путь к дачной окраине поселка, где – у самого леса – стояла добротная изба бабки Федотихи.
Спустившись по широкой тропинке вниз, путник пересек ручей по узкому, местами прогнившему мостику и, поднявшись вверх по вымощенным разбитой бетонной плиткой ступенькам, нос к носу столкнулся с давешними гопниками! Ну с той самой компанией во главе с коренастым Димоном. Только теперь вот Димон явно не был здесь главным – забежав чуть вперед, он, словно преданный пес, заглядывал в глаза высокому мускулистому парню лет двадцати пяти, круглолицему, в черных спортивных штанах и расстегнутой почти до пупа рубашке-поло. Видневшаяся из-под рубашки часть груди и руки парня были синими от наколок – каких-то крестов, церквей и прочих явно уголовных рисунков. Да-а-а… Серьезный товарищ!
– Так я ей так и сказал – не мы это! – волнуясь, явно оправдывался Димон. – Верно, Щербатый?
– Кому Щербатый, а кому – Николай Петрович, – цыкнув, парень сплюнул в ручей и, хохотнув, по-хозяйски потрепал пацана по шее. – Ладно, для тебя просто – Колян. Вот что, шавки, – он неожиданно обернулся к остальным. – Ни в какие драки пока не лезьте, понятно? Есть у меня на вас виды.
– А что за виды, Ще… Колян?
– Потом узнаешь!
– Ого! – завидев Алексея, воскликнул Димон. – Колян,
Шербатый снова сплюнул и, загородив путь, прищурясь, окинул беглеца пристальным взглядом:
– Ай-ай, дорогой товарищ, нехорошо малышей обижать!
Гопники столпились вокруг своего вожака, словно шакалы.
Алексей вздохнул и, не тратя зря времени на разговоры, резко пнул Щербатого в пах! Тот согнулся – и, получив удар по башке сцепленными в замок руками, полетел прямо в ручей, поднимая густые пенные брызги.
– Ты че творишь? – видать, не желая прослыть трусом в глазах своего старшего сотоварища, Димон, по-телячьи склонив стриженную почти под «ноль» голову, бросился на обидчика… И тоже оказался в ручье! Остальные, хорошо помня удары Алексея еще на лесной дороге, опасливо попятились.
– Ну че ты? Че?
– Ах ты, сука!
Уголовник выбрался на берег и, выхватив откуда-то раскладной нож (верно, за поясом прятал), с жуткой ухмылкою побежал обратно к мосткам. Рожа, конечно, у него была та еще и вполне могла бы нагнать страху на какую-нибудь слабонервную девушку. Однако ни в какое сравнение с янычарами султана Мехмеда этот дурачок не шел! Даже с башибузуками – и то нельзя было сравнивать.
– Сейчас я сломаю тебе шею, – с улыбкой предупредил Алексей. – Спрячь нож и иди.
И, наверное, было у него в глазах сейчас что-то такое, что осадило зарвавшегося уголовника резко, на подсознательном уровне. Скорее всего, он прочел во взгляде протокуратора свою близкую смерть. И прочел верно – Алексей не стал бы сейчас церемониться.
– Иди, иди, Николай, – нарочито уважительно повторил протокуратор. Да уж, за годы службы в секрете он неплохо узнал, как именно стоит себя вести с подобным отребьем. Как именно и в каких именно случаях. В общем-то, ничего сложного – нужен лишь небольшой специфический опыт. Сначала опустить, показать, что ты сильнее и не остановишься ни перед чем, а потом – уважить – особенно на глазах других.
– Иди. Мне с тобой делить нечего.
– Так и мне… – уголовник ухмыльнулся и убрал нож.
Однако в маленьких узких глазах его таилась жуткая ненависть и злоба, не так уж глубоко и спрятанная.
– Вижу, ты человек серьезный… Обзовись!
– Алексей Пафлагон. Слыхал?
– Гм… – Щербатый задумался. – Случаем, не под Умаром ходишь?
– Не хожу ни под кем, – горделиво выпрямился протокуратор. – Но Умара уважаю.
– Так я и знал, что под Умаром, – опустив голову, негромко промолвил уголовник. – Что ж ты сразу-то не сказал, братан?
– А ты не спрашивал! – Алексей пожал плечами и хохотнул.
К его удивлению, Щербатый тут же прогнал гопников:
– А ну-ка, погуляйте, ребятки. – Поднявшись по ступенькам, улыбнулся вполне дружелюбно: – Раз ты человек серьезный, так, может, пересечемся? Базар один есть.
– Хочешь – пересечемся, – пряча усмешку, протокуратор кивнул. – Завтра, у клуба. Вечерком, часиков в шесть.
– Ой, давай не у клуба? – тут же возразил уголовник. – Сам знаешь – там же мусарня!