Царьград. Трилогия

Посняков Андрей

– Гад!!! Сволочь ушастая!!! Ну, псина…

А кошеля-то и не было! Срезали, да так ловко! И ясно, кто – давешний кудрявый оборванец, больше некому!

Ох, Леха, Леха, ну ты и разиня, даром что бывший акрит.

Вот так вот оно и бывает – кажется, уж так плохо все, так плохо, что хуже уже не будет – ан вот тебе! И нечего было жаловаться на жизнь. Да и сейчас…

Лешка живо обежал все развалины и кусты и, конечно же, никого не увидел – станет ворюга дожидаться, как же! Кажется, он говорил, что ночует здесь? Ладно… Хорошо, если не соврал.

И еще хорошо, что рыба попалась сытная – до вечера точно есть не захочется, а там… А там что-нибудь придумается!

Итак… до вечера есть еще время. Можно поспать, а лучше… А лучше – сходить на старую работу, в секрет богоугодных заведений, тут ведь не так и далеко. А что – хорошая мысль. Жаль, раньше в голову не пришла…

Вытерев жирные руки о пожухлую траву, Алексей деловито зашагал вдоль по улице в обратную сторону, и, миновав стену Константина, свернул. Нечего и говорить, что по пути молодой человек внимательно приглядывался к каждому встречному мальчишке – не вор ли? Увы, лопоухих пока не попадалось. А жаль…

А в родном учреждении, несмотря на отсутствие – хотелось бы, чтобы – временное – протокуратора, по-прежнему кипела жизнь! Во двор то и дело въезжали какие-то повозки с поклажей, к которым тут же подбегали служащие, что-то пересчитывали, азартно переговаривались, кричали…

Сквозь распахнутые ворота Лешка заметил нескольких старых знакомых – вихрастого письмоводителя Льва, пару архивариусов и даже бывшего непосредственного начальника – согбенного лысенького старичка со сморщенным вытянутым лицом типичной канцелярской крысы. Старший тавуллярий Николай Калавр. Между прочим, человек весьма неглупый, у него с Лешкой когда-то установились очень даже неплохие отношения.

Подойдя к воротам, юноша кивнул привратнику – тот был из новых, и, естественно, Лешку не пропустил. Да тот и не собирался отсвечивать во дворе. Попросил только позвать «дядюшку Николая».

– Кого-кого? – изумился привратник.

Лешка сделал строгое лицо:

– Не «кого-кого», а господина старшего тавуллярия!

Привратник опасливо попятился – слишком уж воинственно выглядел сейчас непонятно откуда взявшийся незнакомец. Одет бедновато, зато какие мускулы, и глаза так блестят… холодно, словно меч или сабля!

– Господин старший тавуллярий! Тут к вам…

Чиновник, надо отдать ему должное, бюрократию не разводил, не выспрашивал – кто, да чего хочет? – просто вышел за ворота.

Лешка искренне улыбнулся:

– Здравствуй, дядюшка Николай!

– Алексий!!! – сразу узнал чиновник. – Ну, надо же! А ты возмужал. Был вьюнош, а ныне – мужчина. А на твое место уже взяли одного молодого парнишку, сразу после той драки. Тоже старательный.

– Ничего, – юноша благодушно махнул рукой. – Я вовсе не собираюсь возвращаться в ваш секрет, есть и иные дела.

– Судя по виду, ты вовсе не благоденствуешь!

Вот ушлый старикан! Ничего не скроешь.

– Но и к вам не рвусь…

– А вот это зря! – Старикан

неожиданно улыбнулся. – Из тебя вышел бы толк. Помню, помню твою эпопею с приютами… Здорово ты их тогда раскусил!

Лешка почтительно поклонился:

– С вашей помощью, уважаемый господин Калавр.

– «Господин Калавр», надо же, – язвительно хихикнул чиновник. – Когда-то ты звал меня запросто – дядюшка Николай.

– Хорошие были времена… – Юноша ностальгически вздохнул и тут же понизил голос. – Я ведь чего зашел. Спросить – где сейчас семья вашего начальника, протокуратора Каллы?

– Тссс! – Старик испуганно оглянулся и, понизив голос, схватил Лешку за рукав туники: – Отойдем-ка подальше, парень…

– А что? – Нехорошее предчувствие снова охватило юношу, томительно-нехорошо сжалось сердце. – Что такое случилось?

– Андроник Калла вовсе не сам по себе подался к черту на рога, – тревожным шепотом пояснил дядюшка Николай. – Просто почувствовал, что запахло жареным. Точнее, его вовремя предупредили… Вот и смылся. Там-то попробуй его, достань!

– Ах вон оно что… – задумчиво протянул Алексей. – То-то его слуги распродают мебель. А куда отправился протокуратор, не знаешь?

– Почему не знаю? Знаю. В Маину, Монемвасию или в Мистру.

– В Мистру?

– Это все – в Морее… Что, не знаешь, и где Морея? Ох, молодежь, молодежь, когда ж вы учиться будете? Как тебе и объяснить… Остров Крит знаешь?

– Слыхал.

– Так вот, Морея – это как раз напротив.

Позицию у разрушенного дворца Лешка занял загодя, еще до наступления темноты. Просто спрятался неподалеку в кустах и теперь выжидал, когда же появится лопоухий воренок? Правда, тот вполне мог обмануть, и теперь вообще сюда приходить не собирался. Хотя, с другой стороны, может быть, он вообще поначалу воровать не собирался. Просто увидел объемистый кошель и…

Юноша скрипнул зубами и замер – вывернув из-за угла, прямо на него шагал Леонидас Щука – нищий старик и, по совместительству, турецкий шпион. Прямо на него – так показалось Лешке, но, конечно же, старик не обратил никакого внимания на кусты, а прошел мимо них прямо к развалинам. Почти сразу за старым лазутчиком туда же проследовала небольшая группа одетых в рубища подростков. Лопоухого – юноша смотрел внимательно – среди них не было. Не было… Но, если рассуждать логически, кто-нибудь их сей нищей братии, наверняка, должен был его знать.

Лешка про себя усмехнулся: кто-нибудь? Да как бы не все!

Между тем, как и всегда на юге, быстро стемнело. Густые сумерки опустились на вечный город, лишь где-то за углом виднелись отблески света. Оттуда же доносились пьяные вопли и смех, как видно, владелец кабака не боялся открыто нарушать распоряжение базилевса – с наступлением ночи закрывать все питейные заведения и тушить огни. Ага, потушили, как же! Ничего не боялись, собаки! Ишь, как веселились… А кабатчик-то, наверняка, в сговоре с ночной стражей.