Царьградская пленница
Шрифт:
– Ишь ты, какой прыткий! – добродушно заворчал монах. – Дальше ему подавай! Всю азбуку за один присест хочешь выучить? Так не творится. На первый раз довольно с тебя и шести букв. Василий и того не затвердил.
И он терпеливо принялся учить Неждана.
Заканчивая урок, монах сказал:
– На следующее воскресенье принесете куски гладкой бересты и стилосы. [57] Буду учить вас писать буквы.
Зоря ушел из монастыря в восторге, а Неждан, ероша свои льняные волосы,
57
Стилос (греч.) – заостренная палочка, которой писали на вощеной дощечке или на бересте
– Не было у бабы заботы, купила порося…
Глава вторая
Корень учения горек…
На другой день Зоря поднялся чуть свет и побежал к реке. На прибрежном сыром песке он чертил выученные накануне литеры, с необычайной отчетливостью стоявшие у него перед глазами. Парень писал, стирал и снова писал, в самозабвении повторяя:
– Буки… Живете… Люди… Аз…
Потом Зоре пришла в голову новая мысль, и он стал писать по две буквы рядом и складывать из них слоги. Получалось неблагозвучно:
– Буки, люди – бл; живете, наш – жн; наш, люди – нл…
И вдруг вышло так хорошо, что Зоря даже захохотал от удовольствия:
– Буки, аз – ба; люди, аз – ла…
– Ба! Ла!.. – дурачась, закричал парень в речной простор, и эхо противоположного крутого берега послушно откликнулось: – Ба… а, ла… а…
Зоря догадался, что буква «а» обладает каким-то особым свойством, чем-то отличается от «б», «ж», «н». Юноша еще не знал, что она означает гласный звук, но уже понимал, что этот звук можно тянуть, петь. А потом оказалось, что можно петь и «е». Зоря как одержимый кричал в днепровскую даль:
– А! Е! А! Е!..
На берегу показался народ, хозяйки шли с бадейками за водой, девчонки гнали поить коров, и Зоря угомонился. Он разровнял площадку и снова принялся писать буквы, на этот раз сразу по три. И вдруг – о чудо! – после многих бессмысленных сочетаний перед ним появилось слово. Да, слово!
– Люди, есть, наш… Лен!
Зоря онемел. Он не верил своим глазам. Да, то, что появилось на песке, означало лен, тот самый лен, о котором пелись песни, который мужики сеяли на поле, а бабы дергали, мочили, трепали, сучили и из ниток ткали полотно…
Около Зори появилась сестра.
– Что ты тут делаешь? – подозрительно спросила она.
И он с удивлением, еще не веря себе, почему-то шепотом сказал:
– Лен… Светланка, видишь – лен!
– Какой лен? Где? – удивилась девушка.
– Я написал «лен»! – уже во всю мочь крикнул Зоря и, не в силах сдержать восторга, как был, в рубахе и штанах, бросился в воду и поплыл на середину Днепра.
– Братеня, ты совсем безумный стал! Вернись! – закричала Светлана и строго добавила: – Таскай воду в огород, а то огурцы совсем посохли.
Девушка и в
Зоря послушно принялся за домашние дела, но радость переполняла его. Он с нетерпением ждал следующего воскресенья, а дни, как нарочно, тянулись невыносимо медленно. Каждое утро Зоря вставал раньше всех, бежал к реке и покрывал песчаный берег бесчисленными соединениями знакомых букв. Теперь он уже не кидался вниз головой в реку, когда вдруг появлялись слова со значением: «жал», «жена»…
В порыве великодушия юноша предложил сестре:
– Хочешь, буду учить тебя буквам?
Но Светлана пренебрежительно возразила:
– Вот еще, буду я заниматься пустяками. Мало у меня дел!
Суровый Стоюн, хотя и неодобрительно относился к неожиданному увлечению сына, не мешал ему, потому что тот работал усердно.
В воскресенье Зоря удивил семью Пересвета, явившись в дом затемно, когда там все еще спали. Недовольный Неждан вылез на крылечко.
– А, это ты, – зевая, сказал он. – Что такую рань явился?
– Слушай, Нежданка, – возбужденно заговорил Зоря, – пойдем к старцу грамоте учиться!
– Да ты что, очумел? – удивился Неждан. – Куда мы пойдем, когда еще городские ворота закрыты?
Зорю точно холодной водой окатило. Он с таким восторгом представлял себе, что вот-вот начнет узнавать новые буквы и складывать новые слова. А тут опять отсрочка!
– Нежданка, – упавшим голосом заговорил Зоря, – а ты хорошо вызубрил буквы, что нам показывал отец Геронтий?
– Я всё позабыл, – равнодушно отозвался Неждан. – Была нужда голову забивать.
– А ты хоть бересты наготовил?
– Нет.
– Я так и знал! – рассмеялся Зоря. – Я на двоих припас и два стилоса сделал.
– За это ты – друг, – сказал Неждан без всякого воодушевления.
С большим трудом заставил гость Неждана припомнить содержание первого урока. После часовой долбежки Неждан кое-как вспомнил буквы, и теперь не стыдно было явиться на глаза учителю.
И все-таки было очень рано, когда два друга появились перед городскими воротами. Оказалось, что ворота были всё еще закрыты. Но рядом толпился народ: рыбаки и крестьяне, явившиеся на рынок спозаранку со своим скромным товаром, богомольцы из окрестных сел, мальчики, возвращавшиеся из ночного.
В этой пестрой толпе Зоря заметил юношу своих лет с тонким, одухотворенным лицом, с большими голубыми глазами и длинными волосами, не покрытыми шапкой. Зорю поразило, что сквозь дыры его рубашки виднелось ржавое железо. Он вплотную подошел к незнакомому юноше и ткнул пальцем в железку.
– Что это? – с любопытством спросил Зоря.
– Это? Вериги.
Юноша отошел в сторонку, приподнял рубаху. И Зоря увидел, что его худое грязное тело было крест-накрест обмотано обрывком железной цепи, какими днепровские рыбаки приковывали лодки к бревнам, врытым в берег.