Царская дыба (Государева дыба)
Шрифт:
– А-а-а! – в ужасе заорала при виде незнакомых воинов поднимавшаяся по лесенке с подносом в руках дородная тетка. Боярин легким движением резанул сверху вниз, и крик оборвался. Служанка откинулась на спину, а запеченные фазаны, лежащие на подносе оттопырив пышные хвосты, рассыпались в кровавой луже коричневыми комками.
– Ворота! – с облегчением выдохнул Батов и бегом припустил через двор. Малохин кинулся было за ним, но краем глаза заметил выбирающегося из охапки сена бородатого мужика с кошкодером на боку. Игорь остановился и повернулся навстречу врагу.
Из седых, мелко закрученных волос ливонца и из
Малохин ринулся вперед и, в нарушение всех правил боя на мечах, рубанул врага из-за головы, торопясь покончить с ним, пока тот не успел приготовиться к бою. Но неожиданно тяжелый меч напоролся на преграду, обрушившись не на голову ливонца, а соскользнув в сторону, а оказавшийся обнаженным кошкодер обратным движением резанул Малохина поперек груди. Сергей отпрянул, но ощутил как натяжение куртки на груди резко ослабло и по телу поструилось нечто липкое.
– Ах ты! – он попытался нанести прямой удар, но ливонец отбил и его, ответив легким уколом в бок, потом попытался ударить в горло, и Малохину только невероятным усилием удалось подставить под смертельный выпад свой клинок. А кошкодер уже скользнул вниз, больно резанув ногу.
Сергей с ужасом понял, что его гордость, его великолепный толстый и широкий, сужающийся к концу русский меч, сделанный аутентично образцам десятого века слишком тяжел, чтобы отбивать удары менее страшного с виду, но куда более легкого клинка века шестнадцатого. Он не успевал, он катастрофически не успевал за движениями ливонца! И понял, что сейчас будет убит.
Понял это и ливонец. В глазах его появились веселые искорки, он уже не торопился убить незваного гостя, он просто тихонько подкалывал его то с одной, то с другой стороны, задорно хмыкая при каждом вскрике Малохина. И тут... И тут у него из груди выросло стальное острие.
Старик так и не понял, что убит. С веселым выражением лица он попытался подколоть противника еще раз, но потерял равновесие и с потухшими глазами завалился набок.
– Это ты, Миша? Откуда?
– Крик услышали, и назад вернулись. А тут ты рубишься... – Архин перевел взгляд на убитого воина и его передернуло. На миг показалось – вырвет, но Миша справился, наклонился и выдернул из тела свой клинок. – Никак привыкнуть не могу, как легко... Тык его в спину, и насквозь...
– Уж лучше так... – сунув свой тяжелый меч в ножны, Малохин подошел к врагу, наклонился и вынул из его руки легкий кошкодер. – Пригодится.
Он выпрямился, и перед глазами завертелись белесые мушки. Сергей замер, давая им возможность улечься и удивляясь внезапной слабости, но мухи никуда не делись, а сам он медленно и расслабленно осел на землю.
У ворот схватка с подбежавшим монахом закончилась куда быстрее: боярин Григорий, увидев, как выскочивший из угловой двери святой человек метится мечом ему в живот, чуть согнулся и повернулся боком, позволив лезвию безвредно прошелестеть по кольцам панциря, а потом быстро чиркнул черноризника саблей по горлу. Затем неспешно преодолел последние четыре шага и отодвинул засов. Калитка замка гостеприимно отворилась, и внутрь хлынули вооруженные саблями и мушкетонами ратники.
Последними вошли Росин и опричник. Костя посмотрел на
– Это же сколько душ мы загубили, пока сюда дошли?
– Как ты можешь, боярин? – мягко укорил его Зализа. – Мы человека русского из полона освобождаем, а ты крови убоялся! Грех.
* * *—Забудь, забудь про все, – епископ поднес кубок к губам, закрыл глаза и втянул теплый цветочный аромат. – Представь себе, что этот виноград зрел на ветвях целый год, пропитываясь солнечными лучами, омываемый дождем, замерзающий холодной ночью, согреваемый сухими теплыми ветрами. И каждое жаркое утро, каждая капля дождя оставила в нем свой след, меняя вкус, аромат, цвет...
Однако Инга не разделяла стремление своего повелителя раствориться целиком и полностью в каждой мелочи, способной доставить человеку удовольствие. Она то и дело вздрагивала и крутила головой, пытаясь понять, откуда доносятся неожиданные выкрики, звяканье, стук, нарастающий топот. Обычно в замке царила если и не полная, то относительная тишина.
– Послушай меня, прекраснейшая из женщин, никогда не торопись выхлебать за раз весь сосуд вина целиком. Запомни, этот напиток живой, в нем есть душа. Эту душу нужно узнать, с ней можно поговорить, слиться с ней в единое целое... – хозяин замка сделал маленький глоток, вскинул подбородок, позволяя напитку раствориться во рту, после чего продолжил: – Попытайся узнать из его вкуса, какое у него настроение, какая у него была жизнь. Что за год, единственный в его жизни, выдался на долю этого...
Громко хлопнула дверь. На этот раз оглянулась не только певица, но и сам владелец замка – а по шкурам и драгоценным персидским коврам к ним шли бородатые мужчины, частью одетые в доспехи, частью – просто в рубахах.
– Игорь! – радостно взвизгнула девушка, вскочила с кресла и, промчавшись половину зала, повисла на шее у одного из воинов. – Дядюшка приехал!
– Постой, малышка, – прямо с висящей на шее девицей ратник дошел до стола с поднявшимся на ноги хозяином. – Это он, что ли?
– Да, дядюшка...
– Угу, – Картышев поставил Ингу на пол, а сам со всего размаха врезал ливонцу в челюсть. Дерптский епископ звонко клацнул зубами, со всего размаха грохнулся на спину и обмяк, свалив голову на бок. Из уголка рта потянулась тонкая розовая струйка. – Вот так тебе, с-сука.
Он обошел кресло и взялся за меч двумя руками, примериваясь для удара, но тут Инга неожиданно перепрыгнула кресло и накрыла недавнего господина своим телом:
– Нет! Не дам! Не смей!
– Уйди! – Игорь закружил вокруг, примериваясь добить похитителя, но найти даже щелочки для удара ему никак не удавалось. – Уйди, кому сказал! Инга, уйди дура!
– Не дам!
Один из бояр присел рядом, взглянул в лицо епископа, разочарованно сплюнул:
– Погорячился ты, Игорь Евгеньевич. Его бы поспрошать сперва надобно. Где казну держит, где схроны тайные.
Витязь выпрямился, поднял со стола кубок, проглотил налитое в него вино одним глотком, налил еще:
– Хороша медовуха епископская!
– А-а-а! – в голос завыла Инга, и все мужчины невольно вскинули руки к ушам. – Уби-или-и-и!!!
– Ты давай, собирайся, – с облегчением спрятал меч Игорь. – Домой пойдем.