Царская дыба (Государева дыба)
Шрифт:
– А-а-а! – у епископского телохранителя просто подогнулись ноги и он медленно и плавно повалился вниз, но еще у многих и многих десятков кнехтов близость смерти, такая ее ясная видимость и ощутимость породила одно желание – бежать! И они, бросая копья, ринулись назад, сбивая с ног тех, у кого хватило воли устоять на месте, глядя будущему в глаза, или просто зажмуриться, встречая неизбежное и надеясь на Господа. – А-а-а!
Ба-бах! – словно сам Дьявол сделал выдох над его спиной, и в следующее мгновение Флор вспомнил самое главное, что за множество прошедших на службе лет стало главным смыслом его существования:
– Господин епископ! –
Дерптский епископ сидел на том же седле, и в той же позе, в какой оставил его телохранитель и взирал на сцену побоища с полным безразличием. Спокойствие правителя подействовало на Флора, как опрокинутая на голову кадушка с ледяной водой. Он устыдился всплеска возникшего глубоко в душе ужаса, и желание бежать со всех ног, волоча за собой господина моментально улетучилось. Он выпрямился, развернулся и встал перед господином с обнаженным мечом, теперь действительно готовый сражаться за него до последней капли крови, умереть, но не отступить ни на шаг.
Но на него никто не нападал. Крестоносцам и затесавшимся в их ряды русским вполне хватало жертв в виде в ужасе улепетывающих кнехтов, которых они с радостью били в спины, подсекали ноги, дотягивались кончиками мечей и сабель до соблазнительно беззащитных шей.
Кое-где, правда, воины начинали приходить в себя, разворачиваться и отбиваться. В двух местах рыцарям даже удалось собрать вокруг себя небольшие отрядики и придать им подобие строя. Но на отряды крестоносцы и их стрелки не нападали, вступая в схватки только с одиночками, да и то не со всеми.
Флор с облегчением увидел, что из-за замка спешит на помощь поставленный в наблюдение отряд, а от леса бегут отправленные за тараном воины – но крестоносцы уже отступали, пятясь спиной и держа наготове оружие. Еще немного – и тяжелые, толстые дубовые створки замкнулись, укрыв собой завершивших вылазку ратников. Все. Теперь о случившемся напоминали только залитый кровью лагерь, да скрючившиеся тут и там тела. Войско дерптского епископства потеряло еще три десятка человек, не считая раненых, способных ходить. А значит... Значит, у него под рукой остается всего две полноценные полусотни против пятидесяти осажденных крестоносцев. Из этих ста воинов он должен выделить людей на обложение – поставить за замком хоть один отряд, который станет следить, чтобы осажденные не получали вестей, продовольствия, чтобы не выбрались с дальней стороны на тайную вылазку. Должен выделить фуражиров, которые разойдутся по ближним деревням в поисках продовольствия для войска, должен выделить строителей на флеши, должен выделить отряд прикрытия, который не позволит осажденным сделать вылазку и перебить строителей, а заодно разрушить возводимую ими стену. И только отряд прикрытия должен составлять не меньше ста воинов – иначе бешенные крестоносцы ничего не убоятся и все равно выйдут и перебьют строителей.
– Нам нужно подкрепление, господин епископ, – громко признал Флор. – Хотя бы две полусотни. Иначе мы ничего не сможем сделать.
– Вам ничего не нужно, – хмуро ответил правитель.
– Нужно еще две полусотни, – повернулся к нему начальник стражи. – Этого будет достаточно, чтобы провести правильную осаду, обложить замок и подвести флешь и таран. Мы возьмем замок за две-три недели. Самое большее – за месяц.
– Вы никогда его не возьмете, – покачал головой дерптский епископ. –
– Но, господин епископ, – оглянулся на замок Флор. – Я могу стоять здесь лагерем, не выпуская их из замка, могу разорить их деревни. Им не удаться столь малыми силами отогнать нас не смотря на все хитрости. А когда подойдет подкрепление... Еще хоть пару сотен воинов...
Правитель поднялся с седла, и в недоумении огляделся, не видя оседланного скакуна.
– Латоша! – рявкнул начальник стражи, поняв, что священник не желает ничего даже слушать. – Коня господину епископу! Позвольте выделить вам охрану, мой господин?
– Нет.
Снятие осады не потребовало много времени. Епископские воины собрали и перевязали раненых, оседлали коней, привязали им на спины убитых. Вскоре после полудня последний из отъезжающих всадников придержал коня и бросил последний взгляд на непокорный замок.
Эрих де Салки вспомнит это взгляд восемнадцать лет спустя, когда, оставшись в результате Ливонской войны нищим и бездомным, он поддастся на приглашение принца Морица Оранского и вступит в нидерландскую армию – наемником.
Командуя полутысячным отрядом кулевринщиков и двумя сотнями копейщиков, де Салки окажется на пути пятнадцатитысячного корпуса маршала Тюрена – и на протяжении двух недель станет изматывать испанцев непрерывными защитами легких фашинных укреплений и отходами на новые укрепления до начала решительной рукопашной схватки. И когда принц приведет на помощь кулевринщикам десятитысячный корпус конницы, усталый испанский маршал предпочтет уйти из Нидерландов без боя.
Часть вторая
Глава 1
Лосицкая вязь
Едва последняя из епископских лошадей, взмахнув хвостом, скрылась за изгибом дороги, как по замку прокатилась волна радостных воплей: – Есть! Мы сделали их! Турнули гадов!
– Ну, что я говорил! – фогтий с силой хлопнул Росина по плечу. – Один хороший штыковой удар способен разом вправить мозги любому европейцу. Клепатник! Вина! Сегодня мы гуляем...
Замковые слуги принялись отгребать к стенам сено и укладывать дощатые столешницы обратно на козлы. Несколько молодых девушек – видимо, те самые наложницы, о которых рассказывал Кузнецов – внесли кувшины. Как всегда на Руси – главное, чтобы было что выпить. А уж с закуской как-нибудь обойдемся.
– Ну, мужики, – Витя сам набулькал себе, Росину, Зализе и еще нескольким ближайшим соседям полные кубки. – За победу!
– За победу! – Костя выпил, с грохотом поставил опустевший кубок на столешницу. – Будут знать, как русских девок воровать!
– Одно мне странно, – крякнул, чуть картавя, от окна Игорь Беря. – Как так получается, что мы здесь всех лупим в хвост и гриву, а на юге как раз сейчас татары русские деревни грабят, девок в полон продают, на витязей наших палки кладут?
– Ну, не знаю, кто и что у вас кладет, – скрипнул зубами Зализа. – А вот я вот этой самой рукой пятерых татар к их богам уже отправил. Шустрые они, как тараканы, и вертлявые. Поймать их трудно. Сцапают добычу, как отвернешься, и тикать. Но коли порубежный разъезд татар заловит – ни один не уйдет, то я вам голову на отсечение даю!