Царское дело

Булыга Сергей Алексеевич

Маркел усмехнулся и ответил:

— Когда выйдем, тогда и скажу.

И вдруг, ничего не объясняя, поднял конец веревки и стеганул им Фильку. После второй раз стеганул. Это они подходили к еще одному стрелецкому караулу, и Маркел решил, что такая его строгость пойдет им на пользу.

И так оно и вышло — стрельцы не стали их останавливать.

С того и повелось — Маркел время от времени постегивал Фильку, а тот также то и дело подергивал веревку, и Маркел каждый раз поворачивал в нужную сторону. Час был вечерний, народу на улицах почти что никакого не было, встречались

только стрелецкие караулы. Иногда от них кто-нибудь спрашивал, куда это Маркел идет, и он тогда отвечал, что он идет в Дальний застенок, ведет человека, и при этом доставал овчинку. Так они прошли вначале мимо двора Бельского, после Чудова монастыря, как сказал Филька, а после через широкую площадь, где тогда еще не было колокольни Ивана Великого, потому что это еще только через двадцать с лишним лет…

И ладно! А перейдя через площадь, дальше они прошли между двумя обширными боярскими дворами и наконец вышли к Кремлевской стене и небольшой при ней башне с воротами. Филька сказал, что это Константиновская проездная башня, а за ней, с той стороны стены, сразу будет Пыточная башня, или, правильней, Дальний застенок, и им как раз туда и надо.

Возле Константиновских ворот тоже стояли стрельцы, и здесь их было с два, а то и с три десятка. И на стене были видны стрельцы, и на башне. Там же была видна и пушка.

— Спрашивай Данилу, — сказал Филька.

Они прошли еще немного и остановились перед самыми стрельцами, которые стояли на мостках при башне и загораживали вход в нее. Маркел достал овчинку, поднял ее над своей головой (и над головами стрельцов тоже) и громко окликнул:

— Данила! Мы к тебе!

Стрельцы продолжали стоять. Маркел еще раз окликнул Данилу.

Стрельцы вдруг стали расступаться, и из-за их спин вышел, надо было полагать, Данила — крепкий еще подьячий лет под пятьдесят без шубы, а только в одной суконной однорядке. Маркел дернул Фильку за веревку и сказал:

— Принимай, Трофим прислал.

— Какой Трофим?! — настороженно спросил Данила.

— Пыжов Трофим! — сказал Маркел.

— Ты… — начал было Данила, но, глянув на Фильку, сразу оживился и сказал: — Пыжов! Пыжов! Совсем запамятовал! Так это вы из Разбойного. Давай его сюда, скотину эту.

Теперь уже Данила схватил Фильку за веревку и потащил его за собой в башню. Маркел пошел за ними, стрельцы перед ним расступились.

Когда Маркел вошел в башню, он видел (но не слышал), как Данила что-то спросил у Фильки, Филька ему что-то ответил, и они пошли дальше прямо. Маркел пошел за ними. Данила держал Фильку крепко, согнув его в три погибели и при этом еще отвешивая ему то подзатыльник, то затрещину. Да и еще приговаривал всякое, не выбирая слов.

Так они быстро прошли через башню. Возле наружных ворот Данила приказал Маркелу пособить, и теперь они уже вдвоем свели Фильку в калитку и повели по мосту через ров. Ров был широкий, саженей больше десяти, и лед там был мелко поколот, вода чернела гадкая-прегадкая.

— Три раза с головой! — сказал Данила с гордостью.

Маркел пока молчал. Он смотрел по сторонам. Прямо впереди на другом конце моста стояла невысокая,

так называемая Пыточная башня, а дальше за ней, через площадь, именуемую Красной, правильней — Пожар, были видны торговые ряды — от края и до края. Вот где деньжищ, где товаров, с невольным почтением подумал Маркел и, чтобы лучше видеть, даже немного прищурился. Но было уже довольно темно, поэтому рассмотреть там что-нибудь подробно не представлялось никакой возможности.

Да и времени не было тоже, потому что они уже подошли к Пыточной башне, а так как стрельцов при ней не было, то и сразу вошли внутрь.

Внутри было темно и тепло. Оно и понятно, пыточная, подумал Маркел, здесь всегда много огней горит, не зря Данила ходит в одной однорядке, шуба ему здесь не нужна.

Также и Даниловы подручные, которые вышли навстречу, тоже все были легко одеты, а кто и вовсе без шапки.

— Чего повылезали, ироды?! — строго сказал Данила. — Кто вас сюда звал?

Подручные немного отступили. Данила, больше не обращая на них внимания, подошел к лестнице и начал спускаться по ней. Филька, которого он больше не держал, подобрал веревку и пошел за ним. Маркел пошел за Филькой.

Лестница была хоть и крутая, но короткая. Они спустились на один этаж и оказались в большой каменной хоромине. Хоромина была совсем пустая, там только вдоль стен стояли лавки, но никого и ничего на них не было. А в стене горели фитили. Фитили сильно коптили, и дух в хоромине был очень тяжкий.

Но они в хоромине не задержались, а сразу прошли дальше, вошли в проем без двери, за которым была еще одна лестница, которая вела наверх.

Наверху они попали в небольшую горенку. Там было все, что надо: стол, две скамьи, в углу лавка для спанья, в красном углу иконы. На столе в плошке горел огонь. Окно возле стола было закрыто. Данила подошел к окну и немного приоткрыл его. Сразу дохнуло свежим воздухом. И еще было видно, что во дворе стало уже совсем темно. Данила предложил садиться. Маркел и Филька сели. Данила, не садясь, спросил:

— Так что с Трофимом? Зарезали его?

Филька утвердительно кивнул.

— А вы теперь чего? Хотите поквитаться?

Филька опять кивнул.

— С кем?

Филька посмотрел на Маркела. Маркел сказал:

— Поквитаться сразу не получится. Сперва надо сходить на посад.

— Куда? Зачем? — спросил Данила.

— Живет там одна баба, — уклончиво ответил Маркел. И прибавил: — Она много знает.

— Знает, кто его убил?

— И это тоже.

— Как ее звать?

Маркел подумал и сказал:

— Я этого пока что сказать не могу.

Данила усмехнулся и спросил:

— А когда сможешь?

— Когда выйду на посад.

Данила помолчал, потом спросил:

— А знаешь, что мне будет, если вдруг узнают, что я живого человека из Кремля выпустил?!

— Твоя воля, — ответил Маркел. — Только я ведь тоже знаю, что со мной будет, если меня там вдруг возьмут.

— Как это там возьмут? Кто будет знать, что ты там?

Маркел в ответ только хмыкнул и начал осматривать стены, а потом в одном месте даже приложил к стене руку.