Царственный паяц
Шрифт:
Сам я много пишу, очень много, и — на мой взгляд — хорошо. А я кое-что понимаю
в поэзии, если люблю Лохвицкую и Фофанова!! Хочу читать Вам, болезненно хочу и,
вероятно, скоро не вытерплю и буду у Вас, хотя поездка в холерный Петербург мне
мало улыбается. Читали ли Вы отзыв о моих «Лазоревых далях» в «Новом слове»?
Недобросовестен Измайлов, и он раскается, уверяю Вас.
Теперь несколько слов о Кокорине, который, я думаю, уже побывал у Вас. Это -
крестьянин, штукатур по
слушать его песни, песни сильнее песен Кольцова, и сознавать, и видеть, как гибнут
русские таланты. Он велик, этот Кокорин, но Вы понимаете, чуткий мой!... Я терпеть
не могу ничего специфически русского в поэзии, но справедливость заставляет меня
сознаться, что он очень талантлив, очень. Кроме того, он прекрасный старик. Петр
Гаврилович (кстати сказать, интересный талант!) одного со мной мнения о Кокорине.
Я очень полюбил Петра Гавриловича — милейший. Напишите мне Ваше мнение о
Мих<аиле> Иван<овиче>, если только он был у Вас, напишите вообще мне о себе и о
чем хотите — каждая Ваша буква боготворима мной.
Кончаю письмо: уже половина первого, а в час будет Леонид Николаевич.
Тороплюсь встретить. Передайте мой привет Конст<антину> Конст<антиновичу>.
30
Обнимаю Вас, счастливый этим.
Бессмертно Ваш
Игорь-Северянин
Ст. Пудость, Балтийской ж. д. Мыза «Ивановка», охотничий дворец Павла I.
15
22 августа 1909 г.
Мыза «Ивановка»
22-го авг. 1909 г.
Поздравляю Великого Собрата с новосельем!
Соберусь сам только в сентябре.
Игорь-Северянин Охотничий дворец Павла 1-го.
20.XI.1909 г.
Глубокоуважаемый и горячо любимый Константин Михайлович!
Известные Вам обстоятельства воспрепятствовали мне провести день второй
годовщины нашего знакомства вместе с Вами. Правда, я очень скорблю об этом, но
нахожу в себе утешение в воспоминании дня нашей встречи, в переживаниях отжитого.
Я буду сегодня читать Вас, всегда благоговейно боготворимого мною, я буду
сегодня думать о Вас и верить в Ваше бессмертие.
Вспомните и Вы меня, вспомните и нашего дорогого Ивана Александровича, всего
Вашего.
Ваш неизменно и вечно
Игорь-Северянин
<НА ЛИЦЕВОЙ СТОРОНЕ ОТКРЫТКИ>
С нетерпением ожидаю сдачи в набор «После Голгофы». Типография ждет.
17
17
апреля 1910 г.
Христос Воскресе, Константин Михайлович!
18
29
мая 1910 г.
Мой
Сердечно приветствую Вас и с нетерпением жду того дня, когда мы соберемся
наконец в Пудость, Мариенбург и Гатчину. Сообщите, когда Вам это будет удобнее, - и
мы тогда с наслаждением приедем к Вам - я и Леон<ид> Ник<олаевич>. Поскорей бы!
Передайте мой привет Лидии Константиновне и Конст<антину> Конст<антиновичу>.
Крепко Целую Вас. Вчера был у Ив<ана> Александровичам который очень Вам
кланяется.
29.У.1910. СПб.
Ваш Игорь
25.8.10
Всей душой рвусь к Вам, в Сергиево, дорогой, но столько хлопот, посетителей и
отвлечений, что, положительно, голова идет кругом. 27-го выезжаю на могилу в 10
часов: надо быть пораньше. Не будете ли добры - заехать ко мне до 10-ти часов?
Вместе ехать - лучше. Надеюсь, и Конст<антин> Конст<антинович> будет. Ив<ан>
Ал<ександ- рович> обещал быть. Мама шлет Вам и Лид<ии> Конст<антиновне>
сердечный привет.
Ваш Игорь
20
14
сентября 1910 г.
Дорогой и любый сердцу Константин Михайлович!
Собирался все эти дни, ежедневно, к Вам в Сергиево, но постоянные посетители
31
препятствовали осуществлению моего намерения; не было дня, чтобы не собралось
два-три человека.
Так, за это время были: Арельский, Дорин, Лукаш, Уваров, Антонов, ежедневный
Пуни и много других, которых, впрочем, Вы не знаете, и эти другие - вернее, другия...
А я к Вам хочу! Поэтому: будете ли Вы дома во вторник, 21-го сентября?
Вообще напишите, когда Вам удобнее, если я с кем-либо (или один) соберусь в
Сергиево. 16-го, 17-го, 19-го и 20-го не могу. 18-го или 21-го?
Читали как-то тут «Герцог Магнус» и «Звезду любви», - и в восторге снова!
Впечатление потрясающее, и только в этот раз я вполне оценил эти терцины: грандиоз
мрачности, замечательная вещь, редкостная. Дайте эту же тему и это же гисло строк
любому современнику, - получится ужас, нельзя будет читать, сдохнуть от тоски
можно.
Написать «Герцога Магнуса» так, как он написан: захватывающе — мог только
Фофанов. И не осмельтесь думать, что я льщу Вам! Прекрасно написано. Это -
всеобщее впечатление, всех слушавших поэму в моей точной передаче. Непременно