Царственный паяц
Шрифт:
проще и легче писать открытки раз в неделю, чем большие письма. В этих открытках
Вы сообщайте все случаи за неделю, Ваши настроенья, радости и горести. При такой
системе наша дружба будет более одухотворена, в этой системе я чувствую что-то
живое и живящее. А то 2 месяца молчанья это уж чересчур молчаливо, не живо как-то,
томительно и мертво. А для дружбы — пульс, биенье необходимы. А иногда буду
ожидать от Вас и больших писем, когда у Вас будет
много времени не отнимает. Ведь, правда? Так вот, я пишу вам это письмо сегодня, в
четверг, 4 апреля; Вы получите это письмо 10 апр<еля>. Если первую открытку Вы
пошлете 15-го, в субботу, я буду ее иметь уже 20-го апреля. Не дожидаясь от меня на
нее ответа, в следующую субботу бросьте в кружку вторую и т. д. Я же буду отвечать
Вам на каждую. И будет все великолепно, и поэт будет рад, и весна солнечна!
Жена моя и я шлем Вам и маленькому Асафу наши искренние приветы и самые
сердечные пожеланья всего доброго. Будьте благостны! Мы ожидали вас, не получая
так долго писем, на Пасхе и думали, что вы готовите нам сюрприз, приехав внезапно.
Вот было бы хорошо! Может быть, летом Вы соберетесь к нам? Подумайте об этом
хорошенько. Но заранее простите за то, что не сумеем принять Вас, как следует, как
душевно хотели бы. Но природы, вдохновенья и восторга было бы в изобилии, да и
помещенье приготовили бы для Вас прекрас- ное_и, конечно, гратис. С ребенком Вы
провели бы лето здесь очень удачно: окрестности Тойлы славятся на всю страну.
Позвольте мне поцеловать Ваши ручки, дорогая и исто-хорошая Августа Дмитриевна.
Передайте Асафу мое спасибо за его строки и поцелуйте его.
Всегда ваш неизменно
Игорь
Р. Б. Простите за бумагу, чернила... Это так все ясно, к сожалению.
10 апреля 1923 г. Тойла, 10 апр. 1923
Дорогая Августа Дмитриевна!
Вот опять пишу Вам, на этот раз более бодро. Дело в том, что мне удалось найти в
нашей деревушке человека, после разговора с которым, он с радостью берется быть
моим импресарио по всем городам Эстии. Это - учитель местной школы. Человек он
интеллигентный, честный, и это самое в нем для меня нужное и ценное, чрезвычайно
энергичный и рисковый. Получает он гроши и рад будет подработать на стороне, и, в
случае успеха, поедет со мной осенью в Ригу, Ковно и далее. Но для начала устройства
в Эстии концертов необходима сумма, как мы с ним высчитали точно (снятье зал,
афиши, программы, билеты, залог за го- родск<ой> сбор [самое крупное], оркестр для
танцев [без этого нельзя], буфет,
е. приблизительно 220 шведск<их> крон. И тогда я спасен! Каждый концерт дает лично
мне, как я знаю по опыту, от 3 до 15 т<ысяч> эс- т<онских> мар<ок>, а городов в одной
73
только Эстии 12: Ревель, Юрьев, Везенберг, Нарва, Вейсенштейн, Феллин, Пернов,
Валк, Гапсаль, Гунгербург, Верро, Печёры. И везде русский язык знают и ходят охотно:
и немцы, и эсты, и евреи. Так что ^изобретение» мое — устраивать вечера
самостоятельно — прямо-таки великолепно, не правда ли? Порадуйтесь вместе со
мной, дорогая Августа Дмитриевна, и помогите мне осуществить мое намерение! Да и
для вас я думаю гораздо удобнее выслать единовременно 220 крон, чем, как я просил в
прошлом письме, по 30 ежем<есячно> - последнее для Вас, думается, было бы
хлопотно слишком. И ручаюсь Вам, что, если мы начнем устройство, допустим 1-го
мая, уже через месяц я буду иметь деньги, и не очень для меня малые.
А 1-го мая в школе прекращаются занятия, и мой педагог — в моем полном
распоряжении. Вот было бы хорошо, если бы вы, моя добрая, могли к этому времени
меня субсидировать указанной суммой. Только один раз, и мы поставим и разовьем
дело. Публика любит меня везде по-прежнему, — это я заключаю по многим
признакам, — так что до провала дело не дойдет, и, в крайнем случае, хоть немного да
выручим, а не потеряем. А я буду и малому рад: много ли мне, соловью, нужно?! Итак,
простите, что снова тревожу Вас, но это действительно идея прекрасная, и я не мог
отказать себе в удовольствии тотчас же поделиться ею с Вами, с человеком так
сердечно и глубоко ко мне относящимся. Жду в ближайшем же Вашем письме Вашего
ответа и горю надеждой
неугасимой. Спасите и вдохновите, вернее, только поддержите мое кипение: я уже
вдохновился и верю, пламно верю, что Вы, одобрив мой план, дадите мне возможность
его осуществить — и чем скорее, тем лучше! Я беру ваши ручки и почтительно
печатлею на них в поцелуях свой восторг, свою надежду! РеИББ, зажженная моей
весенней лучистостью, восторженно смотрит в ваши глаза и приветствует вас от всего
своего сердца!
Душевно Ваш
Игорь
Р. Б. Надеюсь к осени или к зиме вернуть Вам эту сумму с горячей благодарностью.
Иг.
17
20 апреля 1923 г.
Тойла, 20.IV.1923