Царство человека

Тит Корнелий Плавт

Остановился у дерева. Упёрся о его ствол правой рукой и задумался о своей маме. А ведь я даже и не плакал сегодня. На похоронах плачут многие. Но почему не плачу

я? У меня даже нет тех подступающих эмоций, чтобы плакать. Неужели на похоронах ты плачешь потому, что не один, а в окружении толпы? Ты наблюдаешь слёзы ближнего и сочувствуешь ему. Некоторые сдерживают их, другие же с этим просто не способны справиться, а иные даже и не пытаются. Неужели слёзы появляются оттого, что плакать начинает другой человек и даже совершенно незнакомый тебе? Странно… В общем, как и сундук, покоящийся на дне океана и окутанный загробной тайной.

Когда ты в толпе, ты смеёшься, когда ты один, ты молчишь, и тебя окутывает печаль. Когда ты смотришь фильм с кем-то, он становится другим, когда же ты один смотришь его, он совершенно меняется для тебя. Неужели комедия не может быть смешной для одного человека? А драма

перестаёт быть драмой, когда ты с кем-то смотришь её? Драма для одного, а комедия для всех. Большинство людей скрывает свои истинные чувства, именно поэтому драма теряет для человека весь смысл, когда он смотрит её не один.

Мама мне как-то говорила: «Если ты найдёшь потайную дверь, то твои проблемы тут только и начнутся.

Мозг одного человека страшнее целого космоса», – говорила она. И была права, она вообще всегда была права. Я не мог ей перечить ни в чём, ибо её наставления всегда били точно в цель.

Во всём мире и каждый божий день все только и делают, что учат друг друга. Старец – юношу, юноша – старца. И так до бесконечности, и даже если после смерти и существует другая жизнь, то там тоже будут учить. Но вот научишь ли ты кого в том мире, об этом можно лишь сидеть и гадать, схватившись обеими руками за голову, скрывшись в полной темноте.

Конец ознакомительного фрагмента.