Царство крови
Шрифт:
— Король Рейган, — снова поправляет он, и я свирепо смотрю на него.
— Король Рейган или нет, он все равно мой отец, и я продолжу обращаться к нему таким образом, — огрызаюсь я, гнев снова охватывает меня.
Он качает головой. — Он твой отец в уютной домашней обстановке. На людях, в разговоре с любой душой, не принадлежащей к вашему ближайшему кругу, он — король Рейган. Обращение к нему иначе — это, в лучшем случае, демонстрация твоего скудного знания обычаев нашего королевства. В худшем — это может быть истолковано как явное неуважение к нашим традициям и образу жизни.
Мой мозг замирает. В его словах
Черт.
Трясу головой. Я возвращаюсь к рассказу. Его близость не помогает моим мыслям. — Король Рейган велел нам спрятаться в пещерах, пока мы ждали нашего транспорта, но на нас напала стая волков. Он сказал мне держать глаза закрытыми и мысленно напевать мое любимое стихотворение, чтобы побороть боль и панику, что я и сделала, как он всегда учил меня, даже в таком юном возрасте. Я не видела лиц нападавших. Я едва почувствовала порез на ушах, пока мы каким-то образом не добрались до безопасного места. — Остальное грозит сорваться с моих губ из-за невозможности исправить нанесенный ущерб, как мне, так и Норе, но я быстро останавливаю все это и прочищаю горло.
— Это не так ужасно, как я думал.
Мудак.
— Пошел ты. Мы закончили? — рычу я, направляясь к двери. Сначала он не двигается с места, сузив глаза, обдумывая свой следующий шаг. Я уже достаточно долго играю в его игру. Мое раздражение достигло апогея, и, если он не возьмет себя в руки и не позволит мне уйти, война между нами будет наименьшей из его проблем.
Моя магия рвется на поверхность, готовая действовать, но как только я оказываюсь в дюйме от него, он отходит в сторону, освобождая мне путь. Я хватаюсь за ручку двери и распахиваю ее так быстро, что едва могу дышать, но его прощальные слова остаются со мной далеко за пределами его комнаты.
— Не забывай, Бунтарка, ты расскажешь мне все, что я хочу знать. Если только ты не хочешь, чтобы этот маленький секрет стал известен.
3
КАССИАН
Г
нев проникает в каждую клетку моего тела, а мой волк жаждет взять верх. Я чувствую, как он толкается в мою плоть изнутри, готовый устроить хаос и потребовать ответы на вопросы, о которых мы еще даже не задумывались.
— Отвалите все, — рычу я, с каждым вдохом набирая воздух в легкие, стараясь сохранять спокойствие.
— Ты больше не можешь ими командовать. Ты не альфа-наследник стаи Кеннеров и даже не жалкий член стаи, помнишь? — Мой отец ухмыляется, чувство удовлетворения расплывается по его губам, когда он смотрит на меня. Мои ноздри раздуваются, когда я сдерживаю своего волка, который отчаянно хочет наброситься, отец он или нет.
Если мой отец замечает мои внутренние терзания, он не говорит об этом и отворачивается, чтобы найти Далтона. Он вообще не видит во мне угрозы. Однажды мне представится возможность убедить его в ошибочности его предположений. Но сейчас мне нужно понять, что вообще происходит.
— Уведи ее, — ворчит мой отец, и Далтон дергает королеву, все еще стоящую на коленях. У меня сводит челюсть, когда я отворачиваюсь. Я не знаю, что, черт возьми, происходит, и нутром чую, что мой отец не собирается ничем делиться со мной, но это не значит, что я не могу попытаться.
Глядя вниз на свои пустые руки, я пытаюсь унять
Я не настолько наивен, чтобы не признать, что в данный момент я совершенно не в себе. В голове крутятся мысли о предательстве, а эмоции грозят взять верх.
— Что ты натворил, старик? — Спрашиваю я, сжимая кулаки по бокам, оценивая его так же пристально, как он оценивает меня, пока мой взгляд не останавливается на бывшей королеве, кричащей вдалеке.
— Пожалуйста, пожалуйста. Моя дочь! Пожалуйста!
Окружающие нас волки застывают в смешанном состоянии интриги и ужаса, наблюдая за разворачивающимся перед ними беспорядком. Будучи подхалимами моего отца, они не будут возражать против его решений; это всегда было моей работой. Но, похоже, он начал действовать до того, как я стал достаточно взрослым, чтобы понять свою роль. Ходы, которые невозможно повернуть вспять.
— Вечеринка окончена, — огрызается мой отец, вызывая несколько вздохов и ворчание стаи вокруг нас.
— Но полнолуние, — начинает протестовать кто-то, и он пренебрежительно машет рукой, фактически затыкая их.
— Его можно отпраздновать и в другом месте. — Твердость в его тоне не подлежит обсуждению, и все это знают. Собравшиеся волки молча начинают расходиться по его команде, кроме одной, которая целеустремленно приближается ко мне.
Летиция.
Гребаная Летиция.
— Я все равно объявлю вызов этой отвратительной фейри, — огрызается она, сузив глаза, когда смотрит на меня, и я закатываю глаза.
— Я бы не стал себя утруждать, — ворчу я, мой желудок слегка скручивается от беспокойства за опьяняющую фейри, которая сейчас находится в руках моего друга-вампира, но я подавляю его, убедившись, что оно не заметно внешнему миру.
— Я могу делать все, что мне заблагорассудится, — парирует Летиция, уперев руки в бедра и пытаясь смотреть на меня свысока.
— Ты можешь, но ты мне не нужна. Выиграешь ты или нет. Кажется, ты просто не можешь этого понять, — рычу я, вкладывая еще больше яда в свои слова и свирепо смотрю на нее в ответ. Я не чувствую ни капли вины, когда она раздраженно поворачивается и уходит. До нее это никогда не дойдет, что бы я ни говорил и ни делал.
— Твой подход к женщинам… интересен.
Я поворачиваюсь к отцу. От его приподнятой брови и осуждающего взгляда моего волка становится только труднее сдерживать. Вместо того, чтобы сообщить ему о трудностях, с которыми я сталкиваюсь, я смеюсь над ним. — Говорит человек, удерживающий в плену королеву Рейган.
— Она больше не королева, — рычит он, выдавая свои эмоции, когда мышцы на его шее напрягаются. Кажется, я определенно задел за живое.
— И почему мне кажется, что ты имеешь к этому какое-то отношение? — В груди у меня сжимается от обвинения, которое, я уже знаю, является правдой. Однако он не утруждает себя ответом. Вместо этого он поднимает голову, чтобы посмотреть на луну, но я не упускаю из виду ухмылку, появившуюся на его губах.