Царство крови
Шрифт:
Земля под нами сотрясается, когда он подключается к своей магии, а воздух вокруг нас становится все плотнее и резче. Нора придвигается ко мне, и я прижимаю ее к своей груди. У нее еще не было никакого магического обучения, оно должно начаться через две недели, так что ей понадобится мое руководство.
Отец сказал бежать и прятаться; это то, что мы должны сделать.
Обняв Нору, я на цыпочках направляюсь к внешней линии деревьев, подальше от замка. Ворчание и вой эхом отдаются вдалеке, но я отказываюсь
Линия деревьев медленно приближается, мое сердце бешено колотится в груди, и как раз в тот момент, когда я уверена, что выполнила свою задачу, в ночи раздается рычание, но оно намного ближе, чем остальные. Мои веки закрываются, когда паника сжимает мою грудь.
Я поворачиваю голову влево и вижу угольно-черного волка с горящими карими глазами и смертельно-белыми зубами, который медленно приближается. Он крадется к нам, его намерения ясны, когда он облизывает свои жемчужные зубы и прищуривает глаза.
Ухватившись за свою магию, я шепчу ветру и направляю маленький пузырек знаний прямо к сестре, не заботясь о том, что волк услышит. Я не смотрю на нее и не жду подтверждения. Мы уже много раз так разговаривали; должно получиться и сейчас.
Мой живот скручивает, тошнотворное жжение поднимается к горлу, но я борюсь с ним и отпускаю руку Норы. Она срывается с места, ее ноги шлепают по траве в такт моему пульсу в ушах. Я так сосредоточена на ее побеге, что реагирую недостаточно быстро, когда гигантская лапа бьет по мне.
Крик срывается с моих губ, но он застывает на месте, когда меня прижимают к земле.
Я не могу дышать из-за тяжести лапы на моей шее. Я ничего не вижу из-за слез, быстро заливающих мое зрение. Я ничего не могу сделать, кроме как лежать, застыв от шока и страха. Блеск когтя на свободной лапе волка сияет под луной, нависая надо мной, прежде чем я чувствую мучительную боль, пронзающую мое левое ухо, затем правое. Несмотря на когти, впивающиеся в мое горло, всемогущий крик ужаса срывается с моих губ.
Это слишком.
Всего этого просто слишком много.
Я уверен, что волк будет кромсать меня до тех пор, пока от меня ничего не останется, но что-то отвлекает его. Через секунду он исчезает, а я сворачиваюсь в клубок, защищаясь от сильного ветра и боли, поглощающей каждую мою частичку. Рыдания сотрясают мое тело, забирая у меня все, как бы я ни старалась остановить от них.
Крик наполняет мои уши, и я на секунду замираю, убедившись, что он исходит не от моих собственных губ. Сердце останавливается, и меня осеняет осознание происходящего, а затем я преодолеваю собственную боль в поисках источника звука.
Нора.
Вскакивая на ноги, я несколько раз моргаю, проясняя зрение, и вижу, что тот же волк, который причинил мне боль, нависает и над
Ее ноги…
Она снова кричит, страдания звучат невыносимо, и, несмотря на потребность облегчить свою боль, я упираюсь ногами в землю под собой, позволяя своей магии струиться по телу, но, когда приходит время использовать ее, как всегда говорил мне папа, я этого не делаю. Я позволяю ей поглотить меня, я позволяю ей забрать все, что у меня есть, чтобы защитить моего лучшего друга, мою сестру, мое все.
Мое тело напрягается, когда магия воздуха, земли, воды и огня, борющиеся внутри меня, пытаются вырваться наружу. Они создают яркий свет из моих ладоней, который освещает небо и останавливает ужасные вопли, доносящиеся от Норы.
Так же быстро, как появляется яркое небо, оно снова растворяется в темноте. Сначала мой взгляд останавливается на Норе, я вижу ее, съежившуюся в одиночестве в траве. Моя челюсть сжимается, а ноздри раздуваются, когда я оборачиваюсь в поисках своего отца.
Волка нигде не видно.
Не тогда, когда я с облегчением вздыхаю.
Не тогда, когда всхлипы Норы снова становятся слышны.
Не тогда, когда я вижу, как золотая корона моего отца падает на землю.
Пошатнувшись, я шепчу на ветру три своих любимых слова для Норы: «Я люблю тебя».
Мир уходит из-под ног, и тьма захлестывает меня.
Я резко просыпаюсь, мои уши горят, а горло сжимается. Я не уверена, от воспоминаний это или от того факта, что я, возможно, кричала. Сев, я прислоняюсь спиной к изголовью кровати, прежде чем вытереть лицо рукой. Слезы окрашивают мои руки и щеки, а сердце продолжает бешено колотиться в груди, заставляя меня задыхаться.
Боль поглощает меня, как и каждый раз, когда я имею несчастье пережить этот кошмар. Неважно, что я рассказала Рейдену сжатую версию: факты его не касаются. Похоже, мои кошмары все еще напоминают мне об этом.
6
АДРИАННА
Н
а меня обрушивается горячая вода из душа, смывая затянувшуюся боль и душевную муку, в то время как тяжесть в груди так и не сходит. Запрокинув голову, я подставляю лицо каплям, давая себе минуту, чтобы слезы смешались с водой, и тогда правда о моей боли останется незамеченной.
Я привыкла скрывать свои эмоции таким образом. Моя склонность быть безжалостной, жестокой и непоколебимой дается мне труднее, чем я готова признать. Иногда глубокие чувства берут надо мной верх, но я отказываюсь делиться ими с миром.
Они предназначены только для меня.
Но не думаю, что мне помог тот факт, что прошлой ночью царил хаос, а кошмар, наложившийся на все это, только усилил ужасы, которые я зарываю глубоко внутри. Они преследуют меня ночью, когда мои барьеры ослабевают, и чувства неизбежно становятся видимыми через трещины. В остальное время они спрятаны в дальних уголках моего сознания, где я предпочитаю их держать.