Царство Проклятых
Шрифт:
Не было никаких романтических чувств, кроме непреодолимого желания пнуть его.
— Если я скажу «да», ты действительно затащишь меня в постель.
— На войне всегда есть жертвы, любовь моя. Я сделаю все, что должен. Хотя это
вряд ли было бы жертвой. Разговоры на подушках довольно приятны. Есть много секретов, которые раскрываются после таких интимных отношений. — Зависть смотрел на своё вино, выражение его лица было отсутствующим. — А теперь будь милой и заколдуй вино.
Я колебалась.
На некоторые риски стоило пойти. А другие были просто глупы.
Голова Зависти склонился набок, когда он посмотрел на меня.
— Стоит ли держаться за свою правду больше, чем изучать мою? Возможно, тебя
сдерживает страх. Может быть, мне следовало бы вместо этого соблазнить тебя.
— Ты не можешь заставить меня выполнять твои приказы, ваше высочество.
Разумно рассмотреть все аспекты, прежде чем подвергать себя твоему допросу.
— Знаешь, я мог бы заставить тебя сказать мне, что я хочу, — его голос был легким,
небрежным. Угрозы слетали с его языка с той же легкостью, с какой кто-то говорил о погоде. Я снова провела пальцами по Метке, привлекая его внимание к моей шее. — С помощью насилия, миледи. Алексей не единственный клыкастый член моего дома. Потеряешь достаточно крови, и я обнаружу, что эффект довольно похож на вино истины. С меньшим ущербом для меня, естественно. — Конечно. Он прибегнет к тому, чтобы отдать меня своим вампирам. Я снова подумала о своем близнеце. Виттория, должно быть, тоже заключила несколько трудных сделок.
Я оттолкнулась от стола, и кто-то бросился к моему стулу, чтобы отодвинуть его. Потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к тому, что меня обожают, как будто я избалованная королевская особа.
Я подошла к Зависти и взял его бокал. Я прошептала над ним заклинание правды, затем повторила процесс с запасными бутылками и своим бокалом.
Усмешка Зависти была определенно тревожной, когда я снова заняла свое место. Он поднял свой бокал.
— Выпьем за ночь правды среди врагов. Пусть наши сердца кровоточат только
из-за потери нашего достоинства, а не из-за кинжала в спине.
Он осушил весь свой бокал за один раз. Я подняла брови.
— Это необходимо?
— Вовсе нет. — Он снова наполнил свой бокал и сделал еще один большой глоток.
–
Но это не больно.
Я сделала пробный глоток вина. На вкус оно не изменилось. Если бы я сама не произнесла над ним заклинание, я бы никогда не узнала, что в нем есть что-то подозрительное. Я нахмурилась, глядя в свой бокал.
Внезапный лающий смех Зависти вырвал меня из моих мыслей.
— Я вижу, ведьмы, которые вырастили тебя, хранили много секретов. Это
совершенно
— Что именно?
— Наблюдать, как рушится твой идеальный мир.
— Ты ужасный человек.
— Моя дорогая, ты все время забываешь. Я никогда не страдал человечностью.
–
Он приподнял плечо и выпил еще. — Кроме того, я имел в виду это в хорошем смысле. Феникс восстает из пепла не просто так. Твой мир должен быть разрушен, чтобы ты могла возродиться заново. И ты восстанешь. Так же, как они всегда боялись, что ты это сделаешь.
— Сколько времени пройдет, прежде чем заклинание правды сработает?
Он допил свой стакан и быстро налил еще.
— Оно уже работает.
— Я тебе нравлюсь?
— Я нахожу тебя терпимым. Если бы ты встретил жестокий конец, я бы не
проронила ни слезинки. Но и не радовалась бы. Я бы продолжала жить, как будто тебя никогда и не было.
Я фыркнула самым неподобающим для леди образом и сделала еще один глоток своего напитка.
— В ту ночь, когда моя бабушка напала на тебя… Ты, казалось, знал ее. Как?
— Проклятия — любопытная штука. — Он осушил еще один бокал и плеснул еще.
–
Иногда они похожи на деревья. Они остаются прикованными к тому месту, где их посадили. В другое время они похожи на полевые цветы. Их семена перелетают вместе с пчелами и птицами. Они переплетаются, растут и процветают за пределами того первоначального участка, на который они были посыпаны. Что-то вроде ключей. Не все ключи подходят к замкам. Некоторые ключи гораздо хитрее.
Я ждала, когда его бессмысленный бред вернется к связному ответу. Он просто смотрел на меня в ответ.
— Это даже отдаленно не похоже на то, о чем я спрашивала. Ты что, пьян?
— Вполне. — Его улыбка была первой настоящей, которую он подарил мне. На его
правой щеке появилась ямочка. Это смягчало суровость, которую он носил, как броню.
— Но то, что я сказал, правда. Есть вещи, которые я не могу сказать, независимо
от заклинания, примененного к нашему вину, потому что в этом все еще задействованы более могущественные силы. Я знаю твою бабушку. Хотя я знаю и много других интересных секретов.
Я хотела знать, откуда он знал бабушку, но было бесполезно пытаться выведать информацию, которую он явно не мог или не хотел давать.
— Тогда расскажи мне о проклятии.
— Это история настолько древняя, что ее происхождение известно лишь
немногим. И даже их воспоминания стали медными с возрастом и патиной, которая образовалась над ними, притупляя их блеск, пока тень того, что было, не станет всем, что осталось.
— О чем ты говоришь?
— История проклятий и украденных воспоминаний. И разгадка многих обманов.
–