Царство Проклятых

Манискалко Керри

— Она журналистка с Изменяющихся островов. И она редко может сказать

что-нибудь лестное о королевских особах в этом королевстве. Она была особенно порочна с Чревоугодием.

Я вспомнила о любовниках на столе.

— Я так понимаю, ей не нравятся его проявления чрезмерного баловства.

— Наоборот. — Рот Гнева приподнялся с одной стороны. — Она назвала его

последнее собрание «совершенно обычным и совершенно надуманным. Предсказуемый, скучный вечер»

— Не могу поверить,

что ты запомнил это.

— Мой брат цитировал это так часто, что застряло. Чревоугодие был в ярости. С

тех пор он устраивал самые роскошные, чрезмерные, развратные вечеринки, какие только мог.

— Он хочет, чтобы она взяла свои слова обратно.

— Среди прочего, без сомнения.

Я не могла не улыбнуться.

— Ненависть для некоторых — мощный афродизиак.

— Действительно. Это так. — Внимание Гнева на мгновение упало на мои губы.

— Ты хотела бы прогуляться по садам удовольствий или расположиться в своих

комнатах?

Я вспомнила, что Фауна говорила о сумеречных садах, и мой желудок нервно сжался. Если бы мы с Гневом сейчас улизнули, я бы упустила возможность познакомиться с остальными членами его семьи.

Не говоря уже о том, что я не была уверена, что оставаться с ним наедине там, где соблазнение подавалось на всеобщее обозрение, было мудрой идеей.

Как будто он вырвал эту мысль из моей головы, он тихо добавил:

— Гордыня сделает свое грандиозное появление на балу-маскараде завтра. Лень

проскользнет прямо перед церемонией страха. Жадность и Зависть придут по обычаю поздно этим вечером.

— А Похоть?

— Я представляю, что он здесь и потакает своим желаниям. В то время как он

склонен перекачивать чувство счастья, чтобы усилить свою власть, он действительно участвует в плотских искушениях, когда они ему предлагаются.

Эти вечеринки, как правило, подпитывают его грех на нескольких уровнях.

Я посмотрела в сторону веранды, где были распахнуты несколько дверей, и холодный ветер дул снежинками из внутреннего дворика. Крошечные мерцающие серебряные шары плавали в темноте.

Пойти в свою спальню было лучшим решением, но я поймала себя на том, что говорю:

— Давай быстро прогуляемся по саду.

***

Неудивительно, что представление Чревоугодия о саде удовольствий было вполне буквальным. Мы прошли мимо любовников, едва скрытых в тени, звуки их голой кожи, шлепающей друг о друга, и хриплые стоны создавали странно навязчивую симфонию. Я изо всех сил старалась сосредоточить свое внимание на освещенной факелами дорожке перед нами, не осмеливаясь высматривать извивающиеся тени у изгородей.

Гнев, как всегда, казался невозмутимым.

— Ты уже осматривал сады раньше? — Я тут же пожалела, что спросила.

— Да. — Он искоса взглянул на меня. — Я всегда осматриваю территорию, чтобы

убедиться,

что нет никакой скрытой угрозы.

Почти по команде женщина выкрикнула имя своего возлюбленного.

— Конечно. — Я закатила глаза. — Это определенно звучит так, как будто здесь есть

опасность.

— Скрытые армии, незваные гости,

тайные встречи между Домами-интриганами. Гнев наклонился ближе и понизил голос.

— Многое может случиться в темноте, миледи.

— Он не ошибается. — Ухмылка Принца Похоти граничила с кошачьей, когда он

встал у нас на пути и вытянул руки над головой, обнажив полоску золотистой кожи над брюками. Его угольно-черные глаза впились в меня, а затем выплюнули с безразличием.

— Еще раз здравствуй, малышка.

— Похоть. — Несмотря на внутренний голос, призывающий меня бежать, я стояла

на своем. Все мои чувства обострились, когда я ждал этого первого облизывания его душераздирающего влияния.

— Я бы сказала, что рада снова тебя видеть, но…

Я приподняла плечо, позволяя остальному остаться невысказанным.

— Мне придется это исправить. Позже. — Он повернулся к брату. В его выражении

не было ни гнева, ни отблеска возмездия. Насколько мне было известно, в последний раз, когда они виделись, Гнев воткнул кинжал ему в грудь. — Нам нужно поговорить. Наедине.

Гнев поколебался, прежде чем кивнуть один раз. Он повернулся ко мне. — Я загляну в твою комнату позже. Если только ты не хочешь, чтобы я проводил тебя туда.

— Нет. — Я покачала головой, благодарная за предлог оставить Похоть и его

неприятное влияние. — Я уверена, что сама найду дорогу назад.

Гнев кивнул, но не двинулся с места, чтобы последовать за своим братом. Я чувствовала на себе его пристальный взгляд, пока не завернула за угол. На полпути по следующей тропинке появился слуга. Гнев, без сомнения, сумел организовать нашу встречу.

— Леди Эмилия, следуйте за мной. Я покажу вам ваши покои.

Устроившись в своей хорошо обставленной комнате — сплошь кобальтово — голубой, серебристой и утопающей в изобилии роскоши, — я ждала, присев на край кровати, как мне показалось, несколько часов. Напрягаясь, чтобы услышать легкий стук Гнева в мою дверь.

Этого так и не произошло.

Сначала я испугалась, что его схватил Похоть, мстя за то, что произошло между ними в Палермо. Затем появилось новое беспокойство. Мы жили в Доме, наполненном развратом. Если бы Гнев не добрался до своей кровати, я подумала, не означало ли это, что он упал в чью-то еще.

***

Сад Серебряной мерзлоты,

Юго-восточная башня.

Надень что-нибудь, за что можно умереть. И приходи в маске.