Царство
Шрифт:
После отступления орков магосы Дитрита решили, что враг больше никогда не ступит на поверхность их мира и бросили все силы на создание небольшого, но мощного флота, а также на укрепление орбитальной защиты.
И вправду, ныне подступы планеты усеяны минами, защищены звёздами смерти с батареями макропушек и излучателей. Из космоса эта орбитальная сеть напоминает стальную клетку, в которую помимо оборонительных сооружений входят так же исследовательские станции-полигоны, верфи и доки, на которых строятся новые корабли и плавучие батареи.
Доктрина войны
1 - "И снова здравствуйте!"
Первые годы нового тысячелетия выдались на редкость холодными.
Лучи тусклой звезды едва пробивались через прорехи серого полотна облаков. Ветер свистел сквозь трещины старых покосившихся лачуг. Позёмка подхватывала и кружила снежные вуали, перенося ничуть не согревающий покров с одного белоснежного бархана на другой. Мороз сковывал, мороз проникал под одежду, мороз безжалостно кусал. Несколько дней пути в компании настолько ненасытной твари, что не успеешь оглянуться, и сам превратишься в хищника, который жадно вгрызается во всё тёплое и насыщающее.
Но то – юные неиспорченные души, а по тракту Энсхед-17 в канун Сангвиналии двигалась группа людей и нелюдей, которых в разных мирах называли по-разному.
Солдаты и бандиты, офицеры и проходимцы, торговцы и пираты, рыцари и ублюдки, святые и грешники, герои и злодеи.
Какой-то мороз не сможет ожесточить и без того жестоких людей, особенно если они ещё жадные и свободолюбивые, если они видят только цель и сметают всё на пути к ней.
И пусть их немного, но достичь они желали очень многого.
Впереди процессии – несколько всадников. Кто-то держался в седле уверенно и даже гордо, других сковывал не только холод, но и неловкость. Далеко не все с детства обучались верховой езде, некоторые члены отряда не видели лошадей, пока не оказались на Стирии. Была ещё и третья подгруппа – те, кто по какой-либо причине вообще не смогли на лошадь взобраться. Для них в хвосте колонны буксовала в сугробах повозка, гружённая скарбом, и старенькая карета, уже и не поймёшь толком, неважно покрашенная или же это грязь с осени не отмыли.
Дверца кареты приоткрылась, и наружу вместе с клубами курительной смеси вылетел беззлобный крик:
– Милая Мурцатто! Не гони так! Всё равно не успеем. Завтра в город поедем! Давай стоянку
Да, оказывается, колонну вела именно женщина, хотя из-за многослойной одежды всадников, из-за утеплённых балаклав, капюшонов, шапок-ушанок, горнолыжных очков или даже масок не поймёшь, кто перед тобой.
Впрочем, женщина хоть и вела колонну, но прислушалась к просьбе господина в карете. Она подняла руку вверх, а потом указала направо, в сторону поселения-призрака.
Город – сила.
С тех пор как Стирия перешла под власть культа Бога-Машины, для планеты началась новая промышленная революция, которую не совершить без дополнительных рабочих рук.
Город – сила.
А вот мелкие деревушки растеряли всю силу, а потом и вовсе повымирали. Остались лишь обветшалые памятники фермерскому образу жизни, некоторые даже более-менее приличные, чтобы приютить всякий непонятный сброд.
Госпожа Мурцатто избрала для стоянки двор заброшенной таверны. Когда-то здесь пиво лилось рекой, а на углях готовили мясо. Когда-то здесь гремела музыка, играли свадьбы, поминали ушедших. Когда-то здесь смеялись и плакали, стонали и кричали, спорили и ругались, ревели, как буря, или шептали-шипели, словно змеи. Словом – кипела жизнь.
Пришло время растопить лёд, подбросить дровишек, вернуть хотя бы тень былых времён в это унылое место.
Госпожа Мурцатто помогла возничим выпрячь лошадей, а потом с остальными всадниками отправилась в конюшню. Хороший кавалерист всегда сначала заботится о лошади, а уже потом о себе.
Дверца кареты снова распахнулась, и наружу на этот раз вместо крика вывалилась веревочная лестница. Спустя мгновение из кареты чуть не вывалился важный господин – ниже среднего роста, плотный, даже полный. Он был облачён в дорогую шубу, на голове меховая шапка, а поверх кожаных перчаток гроздья перстней.
Господин нетвёрдо держался на ногах. Да, со стороны могло показаться, что он пьян, и психоактивные вещества до добра никого не доведут, однако приближённые знали, что их вожак только чудом сохранил правую ногу. Но даже чудо не спасло его левую руку.
Господин дохромал до заколоченного входа в таверну, опираясь на трость с набалдашником в виде золотой головы ястреба, а потом резво поотрывал задубевшие доски аугметическим протезом.
Тенью за ним – даже снег не заскрипел – пролетел неизвестный в чёрным плаще с капюшоном, в глубинах которого не разглядеть лица, но зато можно уловить слабое алое мерцание оптических имплантатов.
Следующий посетитель таверны, напротив, не скрывался – сложно скрыться, когда в двери проходишь боком, да ещё и пригибаясь – раздался грохот шагов, половицы жалобно заскрипели. Великан осмотрел помещение, а потом принялся разгружать тюки с вещами. Чуть погодя вернувшиеся всадники стали затыкать многочисленные щели паклей и заколачивать досками окна с разбитыми стеклами, а господин и его тень колдовали в это время над камином.