Царство

CTEPX

Неподалёку на подмостках как раз началось представление под названием "Неодолимый Крестовый Поход", если судить по вывеске.

Высокий блондин с лавровым венком на голове и в бутафорских синих доспехах из самого дешёвого пластика преклонил колено перед мумией на позолоченном троне.

Вот у капеллана Ор’ноко неплохо получалось изображать Бога-Императора, здесь же артисты рисковали получить обвинение в ереси за столь оскорбительный образ Его. Ни единой

толики Силы с большой буквы, а только рухлядь, которая вот-вот развалится.

– Отец! – воскликнул неизвестный мне блондин в роли Робаута Жиллимана. – Я подвёл Тебя! Но клянусь! Я верну всё, что утрачено! Я построю такой Империум…

Прослушав пылкий и продолжительный монолог до конца, я несколько смягчился. Ну ладно, играют здесь, похоже, от души, а то, что реквизит ужасный… Ну где вы видели дорого выглядящий театр?! Только если с государственной поддержкой или под опекой какого-нибудь аристократишки, который увлекался бы всем этим делом.

В следующую секунду я понял, что снова ошибся с оценкой. Внезапно рухлядь на позолоченном троне ожила и рывками, но всё-таки протянула меч "Робауту Жиллиману", и меч этот воспламенился! Блондин в лавровом венке принял оружие, повернулся к зрителям на скамейках внизу, салютовал им и воскликнул:

– Крестовый Поход начинается! К звёздам!

Ну нихрена себе! Надо как-нибудь оценить представление, пока театр не отправился туда, куда "Амбиция" не заходила.

Я подобрался к девушке с корзинкой, которая принимала от зрителей подношения, потянулся к мошне и выудил оттуда целый золотой трон.

– Спасибо!

Девушка ещё и подмигнула мне напоследок, напоминая, чего же я лишён по понятным причинам.

Кровь с молоком, щёки алые, вся такая приятная пышечка, ещё и блузку наполовину расстегнула…

Ох.

Схожу, наверное, в бордель, просто полежать рядом с какой-нибудь юной красавицей, потискать её и поцеловать.

Но это всё потом. А пока я достал ещё одну монетку и покрутил в пальцах на виду у работницы театра.

– Милочка, если подскажешь мне, куда пробежал вот такой сорванец, – я показал какой, – то получишь чаевые.

Пышечка обезоруживающе улыбнулась и ответила:

– Дед, слушай, да тут полно разных детей!

– Одноглазый, перекошенная физиономия. – На себе не показывают, но мне уже нестрашно.

– А! Видела-видела! Сразу в глаза бросился! – Она указала направление. – Спрятался там, за памятником!

Пышечка тут же захихикала, а потом выпятила

почти ничем не скрытую грудь, решив, наверное, так меня смутить.

Не на того напала, – я высвободил руку из креплений экзоскелета и сунул ей монету прямо за чашечку тугого бюстгальтера. Пышечка расхохоталась, поцеловала меня в щёку, да и была такова.

Вертихвостка, чёрт побери!

Я направился к памятнику, который находился в нише стены, противоположной витражным иллюминаторам, откуда открывался прекрасный вид на космос, звездолёты, Нагару, Отарио-II и красный гигант, освещающий все эти объекты.

Памятник изображал согбенного техножреца. Он навалился на силовой топор и свободной рукой тянулся к чему-то далёкому. Кто этот святой мученик или легендарный герой, я не знал, да и, в общем, неинтересно. Будет заказ на статью о местных достопримечательностях, вот тогда и разберусь.

Работу сервоприводов экзоскелета слышно далеко, но Уран не спешил покинуть укрытие и перебраться куда-нибудь ещё. Либо же его там никогда и не было, а пышечка просто развела меня на золотой.

По мере приближения, словно бы температура упала. Я остановился, вдохнул поглубже и двинулся дальше, – ветерана звёздных войн так просто не напугать.

В узком проёме за памятником я и нашёл Урана. Он стоял ко мне спиной и смотрел на ровную металлическую поверхность, подрагивая. Я ничего страшного не заметил, но чувства не обманывали, – происходило нечто нехорошее.

Я сотворил в воздухе символ, который, как рассказывала мне Ийдана, должен отпугивать мелких бесов. Истово верующий в Бога-Императора прочёл бы молитву, но я за долгую жизнь успел сделать много такого, из-за чего рассчитывать на помощь Его в высшей степени наивно.

Мороз спал, но не ушёл до конца. Я добавил ругательство на тёмном наречии, – снова спасибо Ийдане.

Она говорила:

"Прогонит слабых. А тех, кого не прогонит… ну, тебе всё равно конец, попробуй".

Голова закружилась, затошнило, но со мной чудо Омниссии, и я всё равно устою на ногах, что бы ни случилось. Перед глазами появились кровавые мушки, а на стене образовалась самая настоящая вмятина, как от удара кулаком.

Однако… сработало.

Я встряхнулся, взял Урана на руки. Ребёнок весь холодный и бледный, но ничего не поделаешь, такова доля псайкера – всегда быть рядом с потусторонним и непостижимым.

– Ну, всё-всё, – пообещал я. – Вспомни, чему тебя учил дядя Котар и тётя Ийдана. Всё будет хорошо.