Цель и смысл жизни в авиации
Шрифт:
В интересах подкрепления гипотезы о сознании как стратегическом резерве надежности остановимся на внутреннем, бытийном, рефлексивном, духовном уровне сознания. Методом зондирования содержательной стороны духовных сил изберем внешне выражаемое психическое состояние.
В научной психологической литературе последних лет излагались новые взгляды на отражение окружающего мира в сознании. Имелся в виду мир предметный, мир знаний, мир переживаний и представлений, мир ценностей. Сформулирована концепция о трехуровневой структуре сознания: бытийной, рефлексивной, духовной. К сожалению, эти продуктивные идеи во многом истощают себя в доказательстве противоборства индивидуального и коллективного. Коллективное, общественное представляют как монстра, подавляющего индивидуальное. Во время общения с элитной психологической мыслью порой ощущаешь нарочитый декаданс, изолирующий думающего от предмета думания.
Вместе
В свое время мне пришлось изучать вопрос о причинах выживания летчика в очень сложных аварийных ситуациях, когда к человеку предъявлялись не только служебные, но и этические требования. Именно личностные этические нормы (совесть, честь, долг) довлели тогда над сознанием и действиями. Улиц, которые выходили победителями из таких ситуаций, где должны были погибнуть, я обнаруживал много сходного. Именно «сходность» структуры личности, страсть и любовь к полету, потребность к самосовершенствованию, интеллектуальный тренинг в области предвидений, способность к преобразованию подпороговой информации, пропускание своего «я» через «ты», «они» позволили им в доли секунды сделать именно то, что спасало им жизнь.
В психическом состоянии как феномене духовном нас интересует собственно субъект, его осознаваемые и неосознаваемые переживания и действия. Практическая психология всегда остро нуждалась в методологической поддержке при исследовании сознания или других эпифеноменов душевных движений в силу того, что не все ее результаты можно дать потребителю в руки как вещь. Вот уж воистину то, чем является «вещь в себе», и было по-настоящему духовным основанием самости личности. Отсутствие у экспериментатора профессиональных навыков наблюдателя приводило к неудовлетворенности результатами психологических исследований, полученных без «строгих измерительных приборов», без количественных замеров конкретных психологических процессов, состояний, что толкало некоторых практиков на упрощенчество, приводило к утрате позиции психолога. Не измеряй неизмеримое…
Например, вместо психического состояния исследуется лишь его фон: эмоциональный тон ощущений, измеренный через вегетативные показатели. Конечно, вегетативные реакции могут выступать функцией состояния, но ведь функция конкретного органа в системе психического отражения есть часть, а не целое.
Тем не менее часто в прикладных исследованиях физиологическая реакция, опосредствующая психический процесс, принимается за сам психический процесс отражения. Потому-то порой в психофизиологии труда за причину ошибок оператора принимают следствие – эмоциональную напряженность.
Опыт наших исследований поведения человека, его познавательных процессов, ошибок восприятия и суждений, причин срыва деятельности в ситуации с явной угрозой для жизни или здоровья привел к выводу, что субъект в экспериментальных условиях далеко не всегда адекватно отражает реальность. Эта особенность проявляется при выполнении совмещенных действий, характеризующихся многоцелевой детерминацией в условиях доминирования одного из действий. Возникающий при этом образ будущего результата доминирующего действия как бы «гасит» образы, регулирующие другие действия. Иначе говоря, ведущий образ-цель, выступая как ориентир и регулятор поведения, сужает зону общей ориентировки и тем самым может порождать неадекватное отражение целостной задачи управления объектом и, следовательно, неосознаваемые ошибки.
В данном случае представляется, что опыт экспериментальных исследований подтверждает следующее теоретическое положение психологии: результат отражения может выступать в различных формах и функциях как ориентир, знание и регулятор поведения. Именно в этом последнем случае мы можем понять причину ошибок в поведении, порожденных неадекватным отражением реальности. С точки зрения практики обеспечения надежности действий это означает, что есть внешние условия, провоцирующие неосознанность ошибки, в генезисе которой не последнее место занимает психическое состояние. Оно и придает образу-цели функцию субъективного отношения к отражаемому явлению.
Отличительной особенностью исследований психических состояний является разнобой в понятийном аппарате, методах и показателях, используемых представителями разных школ. Каждая школа по-своему трактовала проблему. Представители физиологических школ сводили психические состояния к функциональным состояниям, представители общей психологии связывали состояния с активно действующей личностью, авиационная и медицинская
Солидаризируясь с определениями психических состояний, сформулированными в других работах, мы под психическими состояниями понимаем конкретное проявление взаимодействия психических процессов в ходе осуществления рабочей деятельности. В отличие от вегетативных реакций, сопровождающих поведенческие акты и отражающих энергетическую сторону адаптационного процесса, психические состояния определяются информационным фактором и организуют адаптивное поведение на высшем психическом уровне с учетом характерологических особенностей субъекта, его духовных качеств, мотивов, установок и конкретного отношения к происходящему.
Применительно к летному труду психические состояния пронизывают все формы познания, причем сам процесс познания субъектом профессиональной задачи начинается с мобилизации не вообще абстрактных психических процессов, а именно тех, которые «призываются» им для ее решения. В частности, в процессе выполнения летчиком одного полетного задания психические процессы – ощущение, восприятие, представление, мышление – взаимодействуют таким образом, что один из них занимает доминирующее место и тем самым приобретает системообразующее качество, а именно регулятора глубины и всесторонности осознания реальной действительности. Отсюда мы заключаем, что психические состояния хотя и включены в любое рабочее состояние, но несут в себе свой смысл и назначение – определять отношения субъекта к решаемой задаче. Представляется, что психическое состояние есть интегральное качество жизненной активности субъекта, охватывающее и пронизывающее все уровни психического отражения в процессе общения людей друг с другом и взаимодействия с окружающим предметным миром. Из этого, в свою очередь, следует, что психические состояния не могут сводиться к появлению физиологических функций. Дело в том, что регулятором поведения человека, тем более его мотивационной сферы, направления потребностных сторон личности вряд ли могут выступать только функциональные состояния организма и его центральной нервной системы.
С целью подтверждения вышеизложенного представлю некоторые результаты психологических исследований, проводившихся в разные годы в разных условиях, но объединенных одной научной целью – поиском взаимоотношений осознаваемых компонентов психического отражения субъектом действительности в момент воздействия специфически сложных условий.
Определим исходные позиции при рассмотрении данной проблемы.
Первая позиция определяется методическим подходом. Предметом исследования избираем деятельность человека в экстремальных условиях не потому, что в них ярко проявляются те или иные состояния, а в связи со следующим соображением. Объект (явление) как целое, его структуру, его внутренние связи между элементами можно познать, не только в движении от части к целому, но и в процессе распада целого. В процессе распада начинают проявляться основные и второстепенные связи, базовые и надстроечные, устойчивые и случайные. Не менее важно, что в процессе распада идет активная перестройка элементов целого, доминирования одних над другими, т. е. практически происходит обнажение стержня явления. Следует заметить, что в экспериментальных условиях ярче проявляется принцип отношений между биологическим, психологическим и социальным уровнями жизнедеятельности человека, сформулированный А. Н. Леонтьевым: «Наличный высший уровень всегда остается ведущим, но он может реализовать себя только с помощью уровней нижележащих и в этом от них зависит» [8] . Наш метод моделирования условий, приводящих к различному уровню распада деятельности, есть результат обобщения многочисленных наблюдений за реальными действиями людей в реальных условиях, угрожающих самой жизни человека.
8
Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975. С. 222.