Цель номер один. План оккупации России

Антонов Михаил

Ему вторит известный деятель исламского движения Гейдар Джемаль:

«Азербайджан возглавляется осколками советского номенклатурного истеблишмента, – суть которого – продажность и коррупция» (в чем мыслитель видит большую вину горских евреев), что соответствует его конформистскому нутру и жажде обслуживать свои шкурные интересы. В Азербайджане к власти поднимались маргиналы с менталитетом чайханщиков, это относится как к правящей клике, так и к оппозиции. Идеология есть только у простых верующих азербайджанцев, которые отброшены вниз и лишены голоса».

В этих упреках много правды, но нельзя отрицать, что Гейдар Алиев спас страну от распада и саморазрушения в самый последний момент. И он сумел использовать

богатства недр республики на благо не только «новых азербайджанцев», местных олигархов. Те, кто бывал в Азербайджане (например, журналист Александр Будберг), отмечают, что люди стали там жить лучше. Азербайджан занимал первое место в мире по темпам роста ВВП —18 процентов в год. Сверхвысокие мировые цены на нефть принесли в страну много денег. И эти деньги потихоньку «протекают» сверху в низы. Становится больше рабочих мест, растут доходы у всех слоев населения (разумеется, не в одинаковой степени) В Баку настоящий строительный бум. И хотя квартиру по цене 5 тысяч долларов за квадратный метр могут позволить себе единицы, работать на строительстве могут уже тысячи. Госбюджет может позволить себе многочисленные программы по строительству жилья для беженцев с оккупированной территории (их много – около миллиона, и до сих пор сотни тысяч из них живут в палаточных лагерях и спят на голой земле). Это решает вопрос не только поддержки самых обездоленных, но и создания для них рынка труда. Свободные деньги позволяют не только развивать нефтедобычу и строительство, но и достаточно быстро переоборудовать заводы или просто покупать новое производство. Сельское хозяйство тоже идет потихоньку вверх, так как земельная реформа и полная приватизация земли были проведены давно и уже дают результаты. Короче говоря, «голодная революция», как в Грузии, стране не грозит.

Впрочем, как сказать. В первые дни 2007 года (когда Ильхама Алиева не было в республике) население испытало настоящий шок. Правительство, руководствуясь стремлением подвести жизнь в Азербайджане под «мировые стандарты», приняло решение о столь резком повышении тарифов на коммунальные услуги, что это могло бы вызвать социальный взрыв. С возвращением президента социальную напряженность удалось сгладить, однако, как видим, грань между стабильностью и взрывом остается весьма условной.

В целом Азербайджан должен сохранить свою ориентацию на США, хотя и вряд ли вступит в острый конфликт с Россией (если его к тому не вынудит обстановка с разрешением карабахской проблемы).

Армения

Армения, как и Азербайджан, вошла в состав Российской империи лишь своей частью (восточной), образовав Эриванскую губернию. Западная Армения, в том числе священные для армян места – гора Арарат, остались в Турции. Во время русско-турецкой войны, в 1878 году, русские войска взяли штурмом город Карс, а во время Первой мировой войны русские войска под командованием генерала Николая Юденича овладели городом Эрзурум, и эти города Западной Армении до 1918 года находились в составе России.

Армения, зажатая между не очень дружественной Грузией и совсем недружественными мусульманскими странами Азербайджаном и Турцией, традиционно ориентировалась на Россию, в которой видела гарантии своей безопасности. При этом стоит отметить, что сами армяне – народ, известный своей предприимчивостью, привыкший жить в рыночной экономике, как рыба в воде, и ему вроде бы должны быть близки западные идеалы. Однако исторический опыт вполне четко говорит армянам: чтобы идеалы хорошей (и безопасной) жизни осуществились, нужно покровительство России. Причем такая позиция – это не результат конъюнктурного расчета, а уже сформировавшаяся традиция этноса. Поэтому Армения при возможности всегда будет проводить пророссийский курс и будет главным союзником России в регионе. И смена краткосрочного антироссийского курса после первых лет независимости на традиционный пророссийский – тому подтверждение. (Отметим, что Армянская ССР оказалась единственной союзной республикой, которая не

вышла явочным порядком из «империи зла», а оформила свою независимость в согласии с требованиями Конституции СССР, как бы показав тем самым, что ее отделение не связано со взглядом на СССР как на антиисторического монстра.)

Она и сегодня поддерживает дружеские отношения с Россией, входит в ОДКБ, на ее территории сохраняются российские военные базы. Отношение к русскому населению и русскому языку там самое благожелательное. Но дело осложняется тем, что у нас нет с ней общей границы; неплохо было бы, кстати, позаботиться о расширении транспортного коридора с Ираном, откуда дальше сообщение с Россией могло бы идти по Каспийскому морю. К счастью, граничащий с ней на юге Иран все больше и больше становится союзником России, из-за чего у армяно-иранских отношений все более и более благоприятные перспективы. Уже достаточно четко проглядывается ось Москва – Ереван – Тегеран, противостоящая прозападным блокам и осям на Кавказе и Переднем Востоке.

Таким образом, в отношениях с Арменией вырисовывается достаточно оригинальный союз, основанный в общем-то исключительно на двусторонних отношениях. Армения как союзница России, как уже было сказано, готова войти в разные пророссийские союзы, но будет делать это, пожалуй, только лишь ради сохранения своих хороших отношений с северным патроном. Поэтому именно в отношении Армении следовало бы в первую очередь поставить вопрос о Союзном Государстве двух стран – даже в большей степени, чем в отношении Белоруссии.

Впрочем, в последнее время и в Армении активизируются антироссийские силы, вероятно, вследствие того, что либералы в российском руководстве палец о палец не ударили для того, чтобы укрепить наши связи с дружественной закавкзской республикой.

***

А вообще Закавказье, как и Средняя Азия, чуждо России в цивилизационном отношении, его завоевание в прошлом, по большому счету, было ошибкой, хотя по обстановке того времени и было, вероятно, оправданным. Связана эта чуждость, как уже было сказано, с психотипом кавказца, резко отличающегося от психотипа стандартного россиянина (обратим внимание – не просто от русского, а именно большинства народов РФ); исключение представляют разве что армяне, которым обычно удается быстро ассимилироваться в русской среде и не выделяться чертами «кавказского человека». Именно из-за этого и вырисовывается разделение в регионе – Армения, твердо ориентирующаяся на Россию, и остальные (включая тот же Азербайджан с его формальной дружественностью к нам).

«Кавказская проблема» хорошо подспудно чувствуется – хотя бы простым населением, все больше ненавидящим выходцев из региона. Крайне показательными в этом отношении оказались события в Калмыкии, где в противостоянии чеченцам объединились и русские, и калмыки, и представители оказавшихся там прочих некавказских народов, что похоронило примитивные объяснения антикавказских настроений «ксенофобией», «нетерпимостью» и пр. (Получилось, как в циничном советском анекдоте. Армянское радио спрашивают: что такое дружба народов? Армянское радио отвечает: это когда армяне соединяются с русскими, а еще с татарами и литовцами и все вместе идут бить грузин! Конкретное распределение национальностей, разумеется, не имеет значения.) Не потому ли калмыцкие события постарались побыстрее забыть, выпячивая на первый план столкновения в Кондопоге, где не было такой явной подоплеки?

Кавказ называют по-разному, например, южным подбрюшьем России и др. Но никто не решается дать ему еще одно определение: капкан для России. И действительно, если посмотреть на карту, то при определенной фантазии Россию можно увидеть большим зверем, на передней, кавказской лапе волочащим огромный груз. А поскольку суть кавказского вопроса уходит в такие фундаментальные вещи, как психотип народов с их системами ценностей, то отношения России с ним видятся достаточно пессимистическими.