Цель оправдывает средства. Том третий
Шрифт:
— Нельзя, — возразила Асажж. — Ночи здесь холодные, костер разводить себе дороже — айлонцы периодически патрулируют лес пешими отрядами или на скифах. Скорее всего узнали, что мы не погибли и теперь лютуют. По крайней мере только так я могу объяснить их жестокость по отношению к эвокам. А стимы помогают крови циркулировать быстрее и поднимать температуру тела. Неприятно, но жить можно.
— А Сила? — вроде бы одаренные могут с помощью своей неосязаемой энергии делать многое. Так почему не обогрев? Понятно, что с походной палаткой дела бы обстояли куда
— Я понятия не имею о целительстве, — призналась Асажж. — Поэтому подлатывала тебя как могла. И Сила уходила на твое лечение.
— Теперь я здоров, — заверил ее клон. — Так что, ложись отдыхать. Я подежурю. Поставь поближе источник света — хоть какое-никакое тепло. Да и в рюкзаке должна быть влагоотталкивающая теполоотводящая ткань — можно сделать из нее навес, или укрытие. Внутри нее тепло тела должно рассеиваться минимально, так что есть возможность согреть небольшое пространство внутри ткани и…
— Быстро ты от агрессии к заботе переходишь, — усмехнулась Асажж, протерев глаза.
— Я был не прав, — признал Антон. Поднявшись, он подошел к рюкзаку, вынул из него оговоренный предмет. Окинув взглядом полянку, нашел пару крепких веток, которые вогнал в землю на расстоянии друг от друга. Натянув между ними водоотталкивающую ткань, устроил импровизированный пол из краев ткани. Хорошо еще, что материал достаточно компактный, но с большими габаритами — не приходится думать о том, что с какой-то из сторон будет открытое пространство, губящее идею на корню. Да, был бы жив тыловик его корпуса, у которого Антон выменял этот старый тент для укрытия от влаги шагоходов AT-RT, памятник бы ему поставил. Но… — Просто… так проще. Когда можно кого-то считать виноватым. Злость дает силы жить дальше. Мстить за павших братьев.
— Ну да, — зевнула девушка. — Размеренное течение жизни со временем приводит к смерти. Будь ты одаренным, твоя концепция злости ради жизни, могла бы принести тебе немало интересных минут. В частности — нередкие и навязчивые встречи с джедаями. Ладно, все это лирика. Раз ты пришел в себя, значит будем дежурить по сменно. Я первая, часа через четыре сменишь меня. Через шесть взойдет солнце, но мы уже должны быть в пути с первыми проблесками рассвета.
— Не пойдет, — возразил Антон. — Ты устала. От полуспящего часового толку чуть. Я первый. И не спорь!
Асажж упрямо сжала губы, провела пальцем по рукояти одного из световых мечей, висевшего на ее поясе, намекая на то, что она вовсе и не безоружна. Но Антон тоже не собирался сдаваться. Они сидели на противоположных краях полянки и вглядывались друг другу в глаза. Наконец, девушка отвела взгляд.
— Хорошо, — произнесла она. — Четыре часа.
— Конечно, — клон передал ей источник освещения. — Мне он все равно ни к чему, а тебя согреет.
— Спасибо, — Вентресс забралась внутрь импровизированного убежища.
Дождавшись, когда из-под материала будет доноситься лишь ровное посапывание, клон достал из рюкзака
Пристроившись поудобнее, Антон приготовился ждать, когда закончится ночь.
Вскоре весь обзор закрыла стремительно приближающаяся белоснежная пустошь. Скип так и не понял, что стало тому виной: вражеский обстрел, поломка двигателей или неожиданно возникшее препятствие. Шаттл типа «Лямбда» летел себе, летел, а потом дикая тряска, детонация в кормовой части корабля, и полет. Только теперь уже — вниз.
Задавать вопросы сейчас бессмысленно. Важна теперь уже не причина, но результат.
Пилот успел только прокричать: «Мы падаем слишком быстро!» — когда челнок, стараниями ребят в кокпите, из отвесного падения перешел в планирование.
Которое, продолжалось не так чтобы и долго.
Корабль налетел на что-то твердое и палуба ушла у командира 4-го штурмового корпуса из-под ног. Боль пронзила его голову, когда он ударился шлемом о переборку, а затем все погрузилось во тьму…
— Маршал… Маршал… Да куарренку тебе в жены, маршал, приходи в себя! Ты меня слышишь? — звучал в его ушах голос. Мужской. И слишком молодой, чтобы принадлежать кому-то из бойцов его корпуса.
Мужчина открыл глаза, вглядываясь в лицо довольно молодого парня. Одетого в утепленный вариант пехотной формы ИКЗТ. Парнишка был основательно взволнован, и без устали тряс клона за нагрудник.
— Еще раз меня встряхнешь, я тебе пальцы по одному засуну в правую ноздрю, а выну из левой, — пообещал Скип.
— О, хвала вампе, ты живой, — заулыбался парень. — Я так переживал…
— Да ты не волнуйся, — Скип ощутил, что свободен, поэтому, поудобнее сел. Осмотрелся.
— Ты из ИКЗТ, так? — уточнил клон.
— Верно, — не стал отпираться парень. — Командир 403-го пехотного батальона 7-го ИКЗТ Марко.
— Кто-нибудь еще выжил при падении? — нахмурился маршал.
— Вы и один из стрелков, сэр. Он сейчас в реанимации.
Охрененная посадка. Просто замечательная.
Прилететь с инспекцией — а все ли готово на этой заштатной замерзшей планетке, чтобы использовать ее в качестве плацдарма для нанесения ударов по ближайшим секторам — и на тебе. Сразу после выхода из гипера на низкой орбите — атакованы.
— Ну тогда объясни, капитан, — Скип потрогал голову. Так, похоже было кровотечение — затылок весь в спекшейся корке льда. — Какого хатта меня обстреляли с земли, стоило моему шаттлу появиться в точке выхода из гипера возле Хота?
— Никто вас не обстреливал, сэр, — с грустью вздохнул комбат. Слишком молодой для своей должности. — У вас просто оторвало гипердвигатель и половину корабля.
С недоверием посмотрев на своего собеседника, Скип огляделся.
Нет, на палату для душевно больных не похоже. Да, вроде бы и стены в светлых тонах, но точно не дурдом.