Цель оправдывает средства. Том третий
Шрифт:
— И почему я не удивлена, — вздохнула Оли.
— Поэтому, мое воздействие на Ревана сослужило свою службу так, как я и не надеялся. Я возродился и ушел в тень. Наблюдая со стороны за бесчинствами Валкориона, контролирующего Вечную Империю, и Тенебри, что являлся невидимым кукловодом Дарт Ацины, я осознал, что мой путь — диктатура сильнейшего, Империя, построенная на одной лишь силе над слабыми и угнетении последних — требует корректировки. Я дождался, когда Герой Тайтона избавится от Валкориона и Тенебри, дождался, когда обо мне и не вспомнят, и приступил к делу. Валкорион и Тенебри считали, что уничтожив моих врагов — Героя Тайтона, Гнева Императора, Дарта Нокса, Барсен’тора — они
— Рабами, — уточнила Оли. — Никто из них не желал присоединяться к тебе добровольно.
— Это неважно, — заметил Вишейт. — Они — лишь инструменты. Достойные разумные, но каждый из них не стал бы доверять мне и помогать добровольно. Кроме Визлы. К тому времени я уже понял, как должен поступить. И они, а также другие джедаи, которых я смог пленить за долгие годы своего царствования, стали моими исполнителями. Хорошими исполнителями.
— Они тебя ненавидят, — заметила Оли.
— Это малозначительно, — отмахнулся древний сит. — Мне нужны были их способности справляться с проблемами. И цена их лояльности меня не волновала. Я прожил слишком много, чтобы сменить подход к разумным. Мой путь был порочен, я признаю это, но изменить прошлое мне не под силу. Зато я мог вырастить достойного наследника.
— Рика, — догадалась Оли.
— Егора, — возразил Вишейт.
— Э… А разве это не один и тот же человек теперь?
— Сейчас — это лучшее, чего я мог добиться от них двоих. Но предела совершенству нет. Когда я закончу с Риком, он станет достойным наследником. Сейчас он все еще недостаточно хорош.
— Может потому что не следовало тащить чужое сознание из другой вселенной? — поморщилась Оли. — Можно было найти подходящего кандидата и здесь. Или позаботиться о сохранности оригинального Рика.
— Егор — это моя страховка, — заявил Вишейт. — Тысячелетиями я воспитывал своих потомков в этой галактике, стараясь делать из них лучших, совершенных одаренных. И каждый раз это заканчивалось плачевно. Тот, кто имеет все с рождения не ценит ничего. Но тот, у кого не было ничего — будет дорожить достигнутым. Он никогда не забудет того, кто дал ему эту силу и прислушается к советам своего учителя.
— Так вот зачем ты спас его в его вселенной, — понимающе кивнула Оли.
— Поэтому я убил его в той вселенной, — произнес Вишейт. — Я способствовал рождению и воспитанию сотен мальчиков во вселенной Рика, каждому из которых я был отцом, занимая чужие тела. Я ставил над ними эксперименты, намереваясь воспитать в них тех индивидов, кто мне нужен. Сознания, растущие в нужной среде — это страховка на случай интеллектуального вырождения селективных потомков. Я помещал их сознания в тела потомков сыновей Валкориона — единственной достаточно сильной генетической структуре, способной выдержать вносимые мной изменения. Ни один из них — ни селективные потомки, ни перенесенные в них сознания — не оправдал моих ожиданий. Они устраивали мятежи, Расколы среди джедаев, гражданские войны… Все они — дикие звери, что не прошли проверки так, как это делает Егор. Да, некоторые смогли добиться успехов — создать эскадру «Призрак Императора», например. Или обустроить базу, на которой происходило строительство супердредноутов. Но для финала моего плана они были неподходящими элементами. И приходилось все начинать сначала, каждому из них говорить об его исключительности и неблагонадежности предшественника. Обман, скрывающий истинную суть моих действий.
— А почему он? — уточнила Оли. — Неужели не было никого достойнее? Он же…
— Поэтому я не использовал его сознание все эти тысячелетия, — произнес Вишейт. — И когда не осталось никого из кандидатов, кроме него, я убил Егора в душевой Молниями Силы. Израсходовал все свои запасы Силы на это. Впрочем, подобное для меня не впервой — я делал так с каждой из «заготовок».
— То есть, Егор в теле Рика только потому, что больше некого было засунуть в опустевшую тушку? — поняла Оли.
— Да, — просто ответил Вишейт. — Это была моя ошибка — взращивать тела в одной вселенной, а сознания — в другой. Поэтому я так много дал ему — надеялся, что блеск власти и богатства затмит его разум и позволит лучше впитывать мою мудрость. У меня уже не хватит терпения и сил повторить этот эксперимент. Егор — последняя надежда дать галактике, в которую я принес триллионы смертей, лучшее будущее.
— Но, выходит, ты ошибся с ним? — не упустила возможности подначить древнего сита Оли.
— Да, — согласился Вишейт. — Но не в том, что он недостоин. А в том, что не сделал этого раньше, использовав его как свой последний шанс.
— То есть, твои слова о том, что он неплох — правда? — округлила глаза Оли.
— Чистейшая истина, — подтвердил Вишейт. — Чем больше я требовал от него ожесточенности и следовать моим путем, тем больше он делал то, что считает нужным. И делал это…
— Правильно?
— Это — оценочная категория, — заметил сит. — «Правильно», «не правильно» — лишь точка зрения. Он поступал так, как считает нужным. И добился покорения большей части галактики. Получил больше, чем я и любая из моих частей могла добиться за все время существования. Границы его империи превосходят границы Империи ситов и Вечной Империи в периоды их расцвета в пять раз. Он добился добровольного сотрудничества от джедаев, его поддерживают тысячи планет. За него воюют и умирают. Это — истинная любовь населения к своему повелителю.
— Тогда зачем было нужно устраивать все эти нападения, если он все делает правильно? — не поняла девушка.
— Потому что нельзя почивать на лаврах прошлых достижений, — пояснил Вишейт. — Он неоднократно делал ложные выводы — о превосходстве Темной Стороны над Светлой, о глупости джедаев или ситов. Он недооценивал своих врагов. И пожинал плоды своих заблуждений. Чем раньше он научится справедливо оценивать своих врагов — тем меньше невзгод ему удастся избежать в будущем.
— Не хочешь ли ты сказать, что специально создавал ему проблемы, чтобы он их преодолевал?
— Нельзя избегать препятствий на своем пути, — философски заметил Вишейт. — Каждое из них делает тебя сильнее. Из каждой ситуации ты выносишь опыт, которым руководствуешься в будущем. Рик справляется с кризисами, но пока что мне удается вводить его в заблуждение моими действиями. Пока что он не готов сразиться с Палпатином — потому что подсознательно считает того сильнее себя.
— А это не так?
— Так, — нехотя признал Вишейт. — Но с каждым разом он становится лишь сильнее.
— Я думала Силу ему дают призраки, которых он поглощает.
— Отчасти, — заметил Вишейт. — Это хорошее подспорье. Поглоти он еще нескольких из них, и он смог бы превзойти даже Избранного. Но он остановился.
— Это плохо? — с тревогой произнесла Оли.
— Это хорошо, — произнес Вишейт. — Легкая сила перестает представлять из себя ценность. Она делает слабее, расслабленнее, уязвимее. Рик это понял, и теперь он станет сильнее.
— Ну, целестийцев он победил… — задумчиво произнесла Оли.
— Я организовал их встречу именно тогда, когда этого требовали обстоятельства, — заметил Вишейт. — Они — самая большая угроза для него.