Цель оправдывает средства
Шрифт:
Те, кто называли его своим другом и товарищем, отвернулись, предпочитая забыть его. Обычная практика — отвернуться от опального, чтобы не бросать тень на себя. Но, всю жизнь он считал, что разумные ценят его не за статус и вес в обществе, а за его человеческие качества. Неприятно на пятом десятке осознавать, что заблуждался всю свою жизнь.
Семья, подобно коллегам, предпочла забыть его — отец объявил об этом практически сразу после того, как суд вынес свое судьбоносное решение. И теперь, он, стыд и позор своего рода, должен быть вычеркнут из семейных хроник и забыт, словно нищий, увиденный богатым господином в подворотне.
Две вещи, которыми он дорожил больше всего на свете, отвернулись от него. Карьера и семья. Теперь все в прошлом.
И, будь он
Тряхнув головой, человек в темной одежде, чем-то похожей на военную, без знаков различия, опрокинул еще один стакан.
— … И к новостям армии, — на экране головизора кантины появилась смазливая зелтронка. — С вами, как и всегда, Элин Тирелл. Судейская комиссия Сената, наконец-то, признала виновным по целому ряду преступлений бывшего моффа Байлюра. Общественность ждала как минимум длительного заключения на рудниках Кесселя, что было бы справедливо, учитывая злодеяния бывшего чиновника. Но, наш самый гуманный суд в галактике постановил, что достаточным наказанием для моффа будет полная конфискация всего имущества в доход государства и запрет занимать государственные должности любого ранга пожизненно. Согласитесь, чрезвычайно мягко суд обошелся с тем, кто помогал работорговцам. Напоминаю нашим зрителям, что длительные махинации и коррупция, процветающие в подконтрольной ему секторальной армии были раскрыты и пресечены мастером-джедаем Риком Доуганом, Героем Кристофсиса., - на экране появилась фотография. Человек, краем глаза увидев ее, усмехнувшись своим мыслям, опрокинул еще один стакан. — Кроме того, как стало известно нашим специальным репортерам, к махинациям Байлюра может быть причастен еще один мофф — Равик, остатки секторальной армии которого были не так давно уничтожены флотом генерала Гривуса на орбите Экссарга. Любопытно, что именно под его командованием взошла звезда адмирала Джерджиррода, уволенного сегодня вечером со службы по решению суда, где капитан Таркин, действуя от лица Группы снабжения подкомитета Сената по вопросам Флота обвинил бывшего теперь адмирала в утечке служебных сведений о состоянии снабжения флота.
— Ублюдки, — тихо произнес человек, вливая в себя содержимое очередного стакана.
Что он чувствовал сейчас?
Разочарование.
Сорок лет жизни, из которых половина отдана Республике. В его карьере было все — и взлеты, и падения. И каждый раз он выходил победителем из всего этого. И, даже сейчас, будь чертов Равик жив — у него была бы возможность оправдаться. Доказать, что разработанные им маршруты снабжения на самом деле предназначались для нужд армии, а не транспортировки рабов и контрабанды. Но, Равик мертв — а вместе с ним, канули в лету и многочисленные документы 14-ой армии. В том числе и протоколы оперативных совещаний, где он обосновывал полезность своих планов именно для ВАР. И то, что после его перехода в секторальное командование Равик и Байлюр использовали их в своих целях — не его вина. Но, Таркин, ударный крейсер ему в док, оказался красноречивей. Что нужно суду, чтобы вынести приговор? Человек, ответственный за создание маршрутов, да показания многочисленных свидетелей, подтверждающих, что рабов возили по этим линиям снабжения. И все — закат карьеры, бесславная…
— Выглядите неважно, адмирал, — без разрешения, к нему, за самый дальний столик присела фигура, завернутая с ног до головы в черную мантию. Расположившись напротив бывшего офицера, незнакомец знаком подозвал хозяина и заказал выпивку.
— Убирайтесь, — беззлобно пожелал человек. Видеть кого-либо сейчас, ему не хотелось. Особенно, когда предстояло подумать о том, как жить дальше. Без какой-либо поддержки, поскольку денег, что скопились на его счету, хватит очень ненадолго.
— С вашего позволения, я проигнорирую это, — заявил человек, подавшись вперед. Уставившись прямо перед собой в столешницу, бывший адмирал заметил, что на руках незнакомца надеты бронированные наручи, усеянные геометрическими
— Вы, мать вашу, кто такой? — Поинтересовался он.
— Человек, способный устроить ваше будущее.
— Вот даже как? Ну и что вам нужно от оболганного и осужденного разумного?
— В первую очередь, хотелось бы поговорить.
— Мы уже говорим. Если это все — убирайтесь и не мешайте мне напиваться.
— Ну, если вас не интересует мое предложение вновь вернуться к своей работе…
— Не морочь мне голову, парень. Решение суда окончательное — даже канцлер не может ничего исправить, хоть и правит Республикой.
— Хм, а разве я что-то говорил о Республике? — Удивился незнакомец.
Адмирал удивленно поднял брови.
— Работа на КНС меня не интересует.
— Я этого и не предлагаю. Скажем так — есть третья сила в галактике. Не менее могущественная.
А вот с этого момента стало уже даже интересно. Адмирал почувствовал, что поглощенное за последние два часа спиртное стало отпускать его разум. Третья сила?
Джерджиррод считал себя образованным и талантливым офицером. За годы служения Республики он не раз доказывал это, потому и получил столь высокий пост. Но, никогда не слышал о чем-то, что могло конкурировать с Республикой и Конфедерацией в галактике. И, это, заставляло его пытливый ум вновь заработать в аналитическом ключе.
— Ну, и кто же это? Хатты? Хейпанцы? Мандалорцы?
— Ни один из перечисленных вариантов не верен, — опроверг его размышления человек. — Но, могу вас заверить — в отличие от всех других, это государство стремится к наведению порядка в галактике. Не формального, как это происходит в Республике, не террористического, как того хотят сепаратисты. Власть коррупции, завоеваний, пиратских традиций и преступных синдикатов тоже не годится.
— Так на чем же строится это ваше государство? — Усмехнулся адмирал.
— На абсолютной власти, — произнес собеседник. — Власти в руках того, кто ценит людей, положивших свою жизнь во благо его государства. И не позволяет капитанам-выскочкам обвинять ЕГО людей в том, что они никогда бы не совершили.
— Вы говорите о Таркине, — понял адмирал.
— Не только. Думаете в окружении Палпатина мало людей, которые готовы идти по головам, чтобы забраться как можно выше? Не взирая на то, что при этом они топят тех, кто действительно ценен для галактики?
— О, так вы считаете, что я именно из последних? — Усмехнулся Джерджиррод.
— Несомненно, — в голосе собеседника прозвучала такая уверенность, что адмирал почувствовал, как внутренне подобрался. Неужели есть еще люди, обличенные властью, для которых он — непустое место? Но, даже если так, то для чего все это?
— Что хотите, чтобы я делал? — Тихо спросил адмирал.
— Все тоже, что и раньше, — был ответ. — Будьте тем, кем вы являетесь с рождения — офицером, которому уготовано командовать флотом, способным привнести мир в эту галактику.
— Но, я лишен всех чинов и возможностей… — от повторения этого факта, адмиралу стало грустно. Стало жаль потраченных лет жизни, разбившихся о камень несправедливости и глухой бюрократии. Он солдат, который устарел и оказался списан.
— Скажите мне, адмирал, находитесь ли вы в начале своего пути или же в его конце? — Неожиданно поинтересовался незнакомец.
— Не знаю… наверное, в конце. Моя карьера уничтожена.
— Ее уничтожили политики и интриганы, что в большинстве своем сейчас правят Республикой ради своей выгоды. Быть может стоит принять руку помощи, протянутую вам, чтобы подняться и сокрушить своих врагов? Разве вы не ощущаете на своем примере, какое беззаконие творится в галактике, когда две силы решают, кто из них падет, а кто — продолжить жить, сдавливая в своих тисках шею каждого, кто не согласен с мнением этой насильственной власти?