Цель оправдывает средства
Шрифт:
Джедай-целитель вытерлась, повесила полотенце и заглянула в зеркало. Там отразилось её лицо, куда более спокойное и умиротворённое, чем прежде. Да, конечно. Ведь это так просто! Прекрасный пример тех причудливых загадок, которые любит задавать учитель Йода, чтобы помочь твоему разуму освободиться от узких мыслей и концепций.
Вопрос таков: как ей определить, воспользоваться ли снова бактой, чтобы усилить свою связь с Силой? Ответ: спросить Силу.
А что было сильнейшей, самой мощной и лучшей связью между ней и Силой?
Медитация.
Не простая, какую она применяла до сих пор.
Девушка
Но не смогла.
Не после того, что она сделала.
Сказал бы ей кто-то, что она окунется в этот океан страстей, эмоций, вряд ли бы поверила. Ведь она всегда гордилась тем, что может держать свой разум закрытым для поползновений Темной стороны.
И вместо этого, позволила Тьме проникнуть в себя.
Сейчас она не жалела о том, что польстилась на речи Доугана и разделила с ним ложе. В конце концов — она женщина, пусть и джедай — и ничто человеческое ей не чуждо.
Однако после, когда рыцарь-джедай, ее подруга, раскрыла предусмотренную для нее роль в Плане их хозяина… девушка поняла, что должна сделать что-то, раскрыть его заговор. В отличие от большинства джедаев, она умела сопротивляться ментальным техникам. Оттого и горько становилось — осознание того, что ее герой, человек без страха, икона для Ордена, на самом деле лишь предатель.
Притворство раскрылось быстрее, чем она смогла послать закодированный сигнал в Храм. Эйла пленила ее, с легкостью обезоружив и заточив в гостевых покоях Цитадели — месте сосредоточения Силы и власти Доугана.
И, признаться, она впервые ощутила, что ее однобокий дар — целительство — стал скорее обузой, чем средством служения Силе.
Но сейчас…
Она чувствовала себя раздавленной, униженной… и злой.
Словно первый опыт как-то подстроил её, как надо раскрыл чувства, но на этот раз на неё накатило почти мгновенно. Удивительное чувство близости, сочетающееся с благоговением, удивлением и новизной, изумительное, захватывающее дух чувство, его ширина и глубина простирается в бесконечность…
Единая Сила.
Она считала, что готова к этому, но ошибалась. Это было просто слишком… огромным. Она не знала — как можно принять это, осознать полностью, осмыслить. Это не вмещалось в её ограниченное понимание — всё равно что отобразить сверкающее, многогранное великолепие огнекамня в плоском двумерном изображении. Её чувства, стянутые всего тремя измерениями, даже отдалённо не могли это описать. Но ей и не надо описывать, поняла она. Ей надо лишь принять это, соединиться с ним. Это было величественно, возвышенно и пугающе одновременно.
Страх, что всё — лишь иллюзия, исчез. Кто-то мог бы сказать, что это не подлинная связь с Силой, поскольку она вызвана чем-то внешним, а не пришла благодаря внутреннему равновесию и медитации. Она сама могла бы сказать подобное — но только не сейчас. Это вселенское единение не могло не быть истинным — она чувствовала это самой сутью своего существа.
Неважно, как она пришла сюда. Быть здесь — вот что имело значение.
Это было… словно она голодала, и, испытав голод в полной мере, оказалась перед бескрайним столом, уставленным всеми яствами, которые только можно вообразить. Отличить одно блюдо от другого было трудно, но всё
Внезапно «стол» дрогнул и исказился, расплываясь пестротой цветов, похожих на перепутавшиеся нити споровых паука-шелкопряда. Он стал гигантским полотном шириной во всю галактику, гобеленом, вытканным так сложно и запутанно, что от взгляда на него слезились глаза. Великолепный образчик искусства, невыразимой красоты, невообразимого…
Но постойте. Да, тут было совершенство, но также тут было и кое-что ещё. Она почувствовала в узоре изъяны; крошечные, почти неразличимые дефекты, разбросанные по неизмеримому простору. Все выглядело так, будто кто-то, не автор этого произведения, вплел в него собственные узоры. Кайли интуитивно знала, что эти крошечные ошибки зачем-то нужны, что это швы в ткани мироздания — неприятные, но, тем не менее, необходимые. Без них полотно не было бы цельным.
Ведь идеал — недостижим.
Она потянулась разумом к одному из тех крошечных грубых стежков, увидела, как он растёт и меняется, его становится можно прочитать, словно…
То, что открывалось ей, было не словами или образами, не запахами, не вкусами, звуками или прикосновениями. Вместо них был удивительный сплав всего, а также чувства, которых не имеют создания из плоти…
В этот момент девушка, сама бывшая частью великого узора, поняла изъяны в этом полотне…
Галактика в опасности.
Стежки — лишь верхушки айсбергов, таящие под собой великие беды и несчастья. Все, как и говорила Эйла.
На крошечный отрезок времени, на какое-то мгновение ока, она знала больше, знала, как, кто, где и когда сделал это — но это чувство исчезло, сметённое вихрем энергии, которой она не могла управлять. Она не могла вспомнить подробности.
Кайли попыталась снова потянуться за ними, понимая, насколько это важно. Но что-то преградило ей дорогу…
Внезапно она поняла, что барахтается, словно подхваченная яростной бурной рекой. Она беспомощно металась в ней, словно унесённый потоком прутик — по его воле, а не по своей.
«Всё дело в изъянах», — подумала она. Она увидела один из них, потянулась к нему, но у неё не было ни силы, ни умения, ничего, что нужно, чтобы правильно управлять событиями. И теперь своей попыткой она как-то нарушила течение Силы. Она потеряла опору, то чувство твёрдой земли под ногами, которое давало ей спокойствие. Сейчас её захлестнуло смятение и её несет по течению…
Нет. У неё есть могущество. Огромное могущество. Она воспользуется им!
Она попыталась остановиться, но схватиться было не за что, не было ничего прочного, до чего она могла бы дотянуться. Её подхватил поток, буря, лавина, которые кружили и дезориентировали её. Глубоко внутри она знала, что отчаянно подыскивает метафоры для того, что невозможно описать, ищет какие-то мысленные аналогии, которые позволят ей отделить себя от хаоса. Она сражалась за спокойствие, дралась за то, чтобы сосредоточиться, но ничего не добилась. Казалось, это вливается в её глотку, словно поток, угрожая утопить; словно буря, это несло её во всех направлениях, выдавливая само дыхание из легких; словно лавина, это угрожало сломать её. Это было всем этим вместе — и одновременно ничем из этого не было.