Цель оправдывает средства
Шрифт:
Как и всякое важное событие, пир, организуемый одним из владетельных дворян, всегда приурочен к какому-нибудь событию. Например, рождению наследника, вступлению в наследие, получению титула. Пир может завершать рыцарский турнир или, наоборот, открывать его. Еще пир организуют после удачной охоты. Это само по себе знаменательное событие, так что пир здесь просто необходим.
Граф Скабер сначала и хотел объявить предлогом собрания гостей охоту. Но потом передумал. Настоящая, заранее обустроенная охота – дело долгое. Ее надо подготовить,
Так что охоту отменили. Но пир решили устроить. Правда, не самый большой. Большие идут долго. Гостей ведь приглашают со всех уголков страны. Пока доедут вестовые, пока дворяне соберутся, пока выедут и доедут… А надо никого не обидеть.
Прибывшие на пир дворяне, узнав суть дела, тут же отправляли домой посыльных, с тем чтобы они передали приказы хозяев: готовить людей и снаряжение к выступлению. Чтобы не терять время при возвращении.
И поскакали в разные стороны десятки всадников, везя приказы и распоряжения. А им навстречу ехали новые группы дворян. Гости продолжали прибывать…
На Марка налетели уже неподалеку от леса. Двое всадников, ехавших навстречу, вдруг замахали руками и закричали, привлекая его внимание. До них было меньше тридцати метров, и Марк отчетливо разглядел обоих.
Один, несомненно, рыцарь. Надменный вид, доспехи, меч. Только вот экипировка бедновата. Явно небогатый дворянин. Может, даже безземельный. И второй всадник – оруженосец – выглядел бедно. Лошади уставшие, понурые. Головы свесили, еле перебирают ногами.
Чего они хотят, он догадался сразу. До замка еще пилить и пилить, а «транспорт» пришел в негодность. А тут простолюдин, да еще с двумя конями. Как не отобрать? И плевать на то, что он – человек местного хозяина. Это они как-нибудь уладят.
Марк сначала пришпорил коня, решив оторваться. Тем более лес близко. Но когда всадники тоже пришпорили коней (правда, у них это не очень хорошо вышло), передумал.
Глянул наверх, прикидывая, не висят ли над головой спутники, заехал под крайние деревья и дал нагнать себя, с усмешкой глядя на старания дворянина и его спутника заставить лошадей перейти хотя бы на рысь.
Те работали плетьми и осыпали бедных животных проклятиями. Часть словесных изысков досталась и Марку.
– Стой, безродный олух! Клянусь, разрублю тебя на две части, если сейчас же не остановишься!
– Стой, дурак! Тебе рыцарь приказывает! – вторил хозяину оруженосец.
Он ждал, опустив руку с пистолетом и наблюдая, как его нагоняют. Решение пришло сразу. Если уйти от этой пары, они, чего доброго, устроят погоню. И выйдут к месту высадки. Зачем такие проблемы?
Когда выдохшиеся лошади дотащили охрипших от крика всадников до леса, Марк поднял руку. Два выстрела были не слышны из-за крика рыцаря и оруженосца.
Они рухнули в траву как подкошенные. Их лошади замерли на месте, тяжело вздымая бока и всхрапывая. С уголков губ падала пена.
Еще два выстрела в лицо – контрольные. Тела дернулись, кровь брызнула на траву,
– Сопляки, – сплюнул Марк, опять глянул наверх и пришпорил коня. Времени в обрез. Надо спешить.
Второй раз это накатило, когда я лежал на деревянных нарах, скинув на пол солому. Кто знает, что в ней за гадость? После отъезда Марка прошло не более получаса, и времени в запасе много. Делать особенно нечего, а лезть в город не стоило. Зачем новые проблемы?
Вот и лежал я, глядя в грязный потолок и думая о том, что сейчас происходит в колонии Анкивара. После обрыва связи с центром они должны усилить бдительность и провести дополнительную разведку другого полушария. А вдруг сейчас как раз их машины подлетают к этому материку?
Такие мысли – не паника, а обычная тревога человека, ходящего по краю лезвия и вынужденного учитывать и отрицательный исход развития событий.
Так приблизительно я и рассуждал. А потом вдруг накатило что-то тяжелое и мозг вроде как начал распухать. Опять замелькали странные образы, видения. Как будто что-то чужое забрасывало в мою голову целый пласт информации. И от этого меня здорово трясло.
«Черт! На носу операция, а меня колбасит, – думал я, стараясь как-то отстроить свои мысли от такого наплыва. – Попозже нельзя? В более подходящий момент?»
Еще со времен бойни у храма в Аберене я считал то странное иное состояние вроде своего внутреннего «я». И обращался соответственно. А после амнезии в Ругии перестал в этом сомневаться. Есть и есть, что ж теперь. Вот и сейчас, напрягая мозги и выстраивая цепочку мыслей, я хотел объяснить ему, что не могу «плавать» в таком состоянии накануне акции.
Странно, но оно меня поняло. И прекратило свою игру. Голова вернулась в нормальное состояние, а мозги больше не пухли от избытка образов и видений.
И тут же я отрубился. Напрочь.
Спутники плыли в космосе, выполняя хитрые маневры и внимательно наблюдая за обстановкой на земле. Десяток камер вели постоянную съемку, одновременно передавая картинку на станцию. Если операторов что-то интересовало, они заставляли спутник менять траекторию полета и повторять обзор данного места. А потом, используя реактивные двигатели, восстанавливать курс и продолжать полет. За все время наблюдения такие приказы передавались всего несколько раз.
Сейчас спутник с бортовым номером 900137, именуемый операторами «братец», висел над южной частью западного полушария. Его напарник 900181, под кодовым именем «сестрица», проходил над северной частью. Камеры передавали на станцию картинки богатой на события жизни средневековых королевств.
Операторы это видели каждый день и сейчас спокойно наблюдали за суетой людей, живущих в другом полушарии. Те работали, убивали, строили, любили, отдыхали, пили и ели, не подозревая о том, что каждый их шаг отслеживается с небес, где, по их представлениям, может быть только бог и его ангелы.