Цель жизни
Шрифт:
5 сентября 1960 года в Англии, на аэродроме Фарнборо, открывалась ежегодная авиационная выставка. На нее была приглашена советская делегация. 1 сентября утром мне сообщили, что я назначаюсь главой делегации. Я давно не был в Англии, и поездка представляла для меня большой интерес. Правда, до открытия выставки оставалось мало времени и я сомневался, что за такой короткий срок удастся оформить заграничный паспорт и английские визы.
Нужно было срочно ехать в министерство по вопросам оформления. Там я узнал состав делегации, в числе которой были конструктор самолетов О. К. Антонов, конструктор двигателей
Однако в данном случае английское посольство было весьма внимательно, немедленно позвонили в Лондон, и вечером того же дня, в виде исключения, визы были выданы.
4 сентября на французской "Каравелле" мы вылетели в Стокгольм, где должны были пересесть на самолет, идущий в Лондон.
Самолет "Каравелла" произвел на нас прекрасное впечатление. Кабина отделана с чисто французским изяществом. Все просто, легко, экономно и элегантно.
Самолет принадлежал скандинавской компании воздушных сообщений "САС". Экипаж - летчики и стюардессы - шведский.
Сразу же после взлета на Шереметьевском аэродроме и до самого прибытия в Стокгольм экипаж ни на минуту не оставлял нас без своего внимания. Это скрасило двухчасовое пребывание в воздухе.
Поражала быстрота и четкость обслуживания пассажиров. Двум очаровательным стюардессам, высоким, стройным блондинкам, помогали два улыбчивых, симпатичных молодых человека. Выходя из самолета, мы увидели, что молодые люди, которых мы приняли за стюардов, стоят у трапа в отличных форменных костюмах с позументами, - это были второй летчик и радист. А я думаю, что и на наших воздушных линиях неплохо было бы следовать примеру шведского экипажа.
Самолет из Стокгольма в Лондон отправлялся через 4 - 5 часов. Шведские власти почему-то приняли нас негостеприимно. Несмотря на то что в нашем распоряжении оставалось несколько часов свободного времени, нам не только не разрешили поездку в город, но даже не позволили выйти из зала ожидания транзитных пассажиров, где мы вынуждены были томиться.
Зная о предстоящей остановке в Стокгольме, я при отлете из Москвы дал телеграмму в наше посольство в Швеции. Товарищи из посольства встретили нас на аэродроме, пытались устроить нам поездку в город, но безуспешно. Шведские аэродромные власти были непреклонны. Видимо, как "компенсацию" за отказ нам выдали по талону на право получения в буфете... стаканчика апельсинового сока.
Может быть, это мелочь, но прекрасное впечатление, оставшееся от полета на "Каравелле" и от отличного обслуживания шведского экипажа линии "САС", было испорчено.
В 23 часа диктор наконец объявил по радио посадку на самолет, идущий на Лондон.
Дальнейший путь предстояло совершить на американском самолете "Конвер". Это двухмоторная машина с поршневыми двигателями, напоминающая ИЛ-14. Там не было такого комфорта, как в "Каравелле", но улыбки стюардесс были не менее обворожительны.
Через час - полтора ночного полета мы приземлились в аэропорту Копенгагена. Ночной Копенгаген на всех нас произвел большое впечатление. Расположенный
Аэропорт Копенгагена - один из крупнейших в Европе. Это огромное приземистое здание из стекла и металла. В зале ожидания воздушных пассажиров расставлены телевизионные установки, и пассажир имеет возможность видеть диктора, объявляющего о прибытии самолета или о посадке на него. Под изображением диктора появляются и задерживаются на некоторое время цифры время вылета, чтобы можно было не только услышать, но и увидеть. Это просто, но очень удобно.
В Лондон мы прилетели в 5-м часу утра. Лондонский аэропорт, как и копенгагенский, производит весьма внушительное впечатление своими размерами и оборудованием. Огромные бетонные дорожки ограничены разноцветными сигнальными огнями - красными, зелеными, желтыми, лиловыми. Взлетно-посадочные полосы хорошо освещены. Движение самолетов по взлетным, рулежным дорожкам было очень оживленное, и летчики в темноте ловко ориентировались в этой сложной обстановке.
Из самолета, подрулившего к крытой лестнице, ведущей на второй этаж аэропорта, мы попали прямо в таможенный зал. Чемоданы уже стояли на конвейерной ленте. Вся таможенная процедура ограничивалась тем, что каждого из нас по очереди английский чиновник спросил: "Водка есть?" Мы, естественно, покачали головой - нет. С лукавой улыбкой он сказал "йес" и продолжал: "Сигареты?" Получив отрицательный ответ, улыбнувшись еще шире, сказал "йес", поставил желтым мелом крест на чемодане и проговорил "тенк ю", то есть благодарю вас.
Нам понравилась корректность английского персонала. Не только таможенный чиновник, поставивший знак на чемодане, сказал "тенк ю"; диктор, объявляющий о прибытии самолета такого-то, добавляет "тенк ю"; диктор приглашает пассажиров выйти на перрон и заключает "тенк ю". Вы едете на автобусе, кондуктор выдает билет и говорит "тенк ю, сэр". Заходите в магазин, продавец у прилавка встречает вас "сэр?"; уходите с покупкой, вас напутствует "тэнк ю вери мач, сэр". Даже если вы ничего не купили, все равно вам говорят "тенк ю" - спасибо.
Путь от аэропорта до гостиницы занял минут тридцать. Мы проехали по ночным, ярко освещенным улицам Лондона. Гостиница под громким названием "Кингскуртотель" (отель королевского двора) помещалась на Лейнстер-гарденс-террас.
Утром в гостиничном ресторане все мы получили традиционный английский завтрак, точно такой же, как при первом моем посещении Лондона 25 лет назад: стаканчик сока грейпфрута, овсяную кашу, жареный бекон с яйцом (проще говоря, яичница с ветчиной), поджаренный белый хлеб, сливочное масло, лимонный джем и чашку кофе.
После завтрака мы отправились в наше посольство, расположенное в Кенсингтон-парке на специальной посольской улице. Вдоль тротуаров этой очень тихой улицы, где запрещен проезд городского транспорта, растут большие ветвистые деревья, а за оградами, утопая в зелени, один за другим тянутся красивые особняки различных посольств.
Советское посольство помещается в очень уютном особняке. В тыльной части дома разбит сад в чисто английском стиле, с подстриженными газонами и теннисным кортом.