Цель жизни
Шрифт:
– Знакомься, Аркадий, с конструктором! Когда Райкин ушел к себе, я сказал Паше:
– Вот не знал, что вы с ним приятели!
– Какие приятели?
– Да ведь ты с ним на "ты" и называешь просто Аркадий.
– А как же мне с ним? Его отчества я ведь не знаю... Сам только познакомился, - засмеялся Паша.
Другой случай.
Пошли мы с Пашей в Большой театр на балет "Дон-Кихот". Одну из самых выигрышных партий - уличную танцовщицу - исполняла молодая, недавно окончившая тогда балетную школу и подававшая большие надежды, Майя Плисецкая. Танцевала
Юрий Федорович пригласил меня зайти после спектакля к нему домой поужинать
– Будет и Майя, - сказал он.
Мы с Пашей пришли, когда уже рассаживались за столом, и посадили нас так, что Майя оказалась рядом с нами. Я поздоровался с ней как полагается поцеловал руку, а Паша по своей привычке обращаться со всеми запанибрата довольно бесцеремонно хлопнул молоденькую балерину по колену:
– Ну, как дела, Маечка?
– А вот как!
– воскликнула Майя шутливо и довольно звонко хлопнула Пашу по щеке.
Воцарившуюся на миг тишину и неловкость нарушил Громкий хохот Паши.
– Молодец, Майка!
– нашелся он.
– Вот и познакомились, - мило улыбнулась ему Плисецкая.
Вечер прошел очень весело и непринужденно.
Было много случаев, когда Павел Яковлевич, рискуя собственной жизнью, выполнял ответственнейшие полеты, чтобы быстрее и лучше отработать новые образцы истребителей.
Всем ЯКам военных лет дал путевку в жизнь летчик-испытатель генерал Федрови. А за годы войны было выпущено более 30 тысяч истребителей ЯК-1, ЯК-3, ЯК-7 и ЯК-9.
В течение многих послевоенных лет испытателем ЯКов был Сергей Николаевич Анохин - парашютист, планерист, летчик-спортсмен и рекордсмен. Я привык к нему и все же никогда не перестану удивляться его необыкновенному искусству, его потрясающему летному мастерству.
Сергей Анохин - стройный, худой, даже хрупкий на вид человек. И этот скромный и застенчивый человек, для того чтобы испробовать прочность нового самолета, проверить фактические нагрузки, действующие на его конструкцию при высшем пилотаже, чтобы сравнить эти фактические нагрузки с теоретическими, вычисленными математическим способом, сам взялся довести нагрузку на крылья самолета в полете до их разрушения.
Он сознательно и охотно пошел на этот подвиг, отлично представляя, какую опасность для его жизни сулил такой полет. Анохин полетел и разрушил в воздухе самолет. Наука получила ценнейшие данные для расчета прочности проектируемых самолетов.
Анохин покинул развалившийся на куски в воздухе на большой высоте самолет и спустился с парашютом, но этот полет стоил ему глаза.
После этого он всегда был с черной повязкой.
В одном из конструкторских бюро был создан беспилотный самолет-снаряд, то есть аппарат, летающий без пилота и управляемый по радио. Но для ускорения испытаний этого снаряда было желательно, чтобы первые полеты для отработки его управляемости и устойчивости были проведены летчиком. И вот Анохин вызвался провести эти полеты, разместивишись
Я не помню случая, чтобы Анохин когда-нибудь уклонился от любого, самого сложного и рискованного задания. Всякое такого рода предложение он принимает, говоря:
– Ну что ж, попробуем, - и, помолчав немного, как бы подумав, добавляет: Да, попробую. Думаю, что все будет в порядке.
А после полета на огромной высоте, достигнув сказочно высоких скоростей, выполнив необходимые маневры, он спокойно и невозмутимо, как будто сделал самое обыкновенное, привычное дело, ровным голосом докладывает:
– Ну, все в порядке, - и запишет в полетный лист свои впечатления о машине и ее поведении.
Однажды было и так. Анохин ушел в воздух на новой машине и доносит по радио:
– Все в порядке, высота 10 тысяч...
– Все в порядке, высота 15 тысяч...
– 17 тысяч, выхожу на прямую...
– Даю форсаж, скорость резко растет...
– Давление на ручку увеличивается...
– Трудно держать горизонталь...
И дальше ничего - прервалась связь. Почему? Отчего "трудно держать"? Ничего не известно.
Напряжение достигает предела. Что случилось с машиной и летчиком? Волнение передается всем присутствующим. Почему молчание? Этот вопрос терзает всех до тех пор, пока в помещение командного пункта не влетает с возбужденным и счастливым лицом кто-то из обслуживающего персонала:
– Заходит на посадку!
Пока подойдешь к линейке, машина уже подрулит. Смотришь на машину, на спокойного, невозмутимого человека в кабине, и так хорошо становится на душе!
Анохин вылезает из машины и деловито поясняет:
– Только я сказал: "Трудно держать горизонталь", как отказала радиосвязь... На самом интересном месте... А в остальном все в порядке...
Летчик-испытатель для конструктора лучший помощник при создании нового самолета. Конструктору необходимо знать самые тонкие особенности поведения машины в полете. Очень важно поэтому взаимопонимание между конструктором и летчиком-испытателем, им надо иметь общий язык и договариваться с полуслова. Чкалов обладал изумительнейшим свойством познания характера машины.
Если летчик-испытатель проявляет хладнокровие, то этого нельзя сказать о конструкторе.
Новая машина ушла в воздух, ее ведет отважный летчик, такой профессор своего дела, как Чкалов или Пионтковский. Казалось бы, что волноваться?
Проектировали машину опытные инженеры. Вся она до мельчайших деталей просчитана и проверена. Модели машины неоднократно продувались в аэродинамических трубах, где испытана их устойчивость и динамическая прочность. Ответственные части просвечены рентгеном. Все прощупано, осмотрено, опробовано специальными контролерами уже перед самым полетом. Кажется, чего еще больше - сделано все возможное, для того чтобы обезопасить полет и обеспечить успех испытаний.