Целебный яд
Шрифт:
На заставе допрос продолжался:
— Откуда вы прибыли? — строго спросил офицер.
— Из Перу.
— Это я уже слыхал, но с какой целью?
— Я немецкий ученый, натуралист. Изучаю флору перуанских Анд. А это мой слуга. Пепе. Вот мой паспорт.
Черные брови боливийца нахмурились. Не глядя на паспорт, он резко возразил:
— Это может выдумать каждый, в особенности, когда хочет скрыть истину. Каким путем вы сюда добрались?
— Из Куско, там мы провели два дня. Оттуда направились
— Стой! — крикнул офицер. — На лодке! По крайней мере получше обдумывайте свое вранье… Разве найдется здравомыслящий человек, который решится плыть на лодке шестьдесят километров, чтобы искать… Да вы и сами не знаете что. Продолжайте!
— Через реку Рамиц мы переправились на плоту.
— Ну вот, теперь выдумали — на плоту!
— Да, это было именно так! На границе мы заблудились и… вы нас задержали… Теперь мы в ваших руках… Прошу нас освободить.
Офицер все еще смотрел на них исподлобья.
— Увидим, время терпит, — оборвал он его и подмигнул солдату, стоявшему у двери: — Педро, отведи их!
Путешественников заперли в темной комнате, полной червей, мух и скорпионов. У них не было разрешения на въезд в страну, а Боливия была в очень натянутых отношениях с Перу. Что же делать?
Мюллер решился на отчаянный и рискованный шаг. Он начал стучать кулаками в закрытую дверь.
— Что тебе надо?
— Позови офицера, — сказал он властно.
— Э-э… Подумаешь, важная птица! Подождешь!
— Позови офицера!
— Нельзя.
— Слушай, — шепнул ему Мюллер, — если позовешь офицера… — И он в щель двери просунул золотую монету.
Солдат ее взял, подбросил на ладони, попробовал на зуб, и, убедившись, что монета не фальшивая, сказал:
— Увидим… Может, и придет.
С этими словами он удалился.
Через некоторое время солдат вернулся с громадным ключом и начал открывать им дверь, которая со скрипом отворилась.
— Ну, вылезай! Начальство тебя ждет.
В комнате было накурено, на полу валялись какие-то объедки, кости и разный мусор. Куртка офицера висела на вбитом в стену гвозде, а сам он в рубашке с засученными рукавами лежал на кровати, положив ноги на грязное одеяло. Руки у него были жилистые и волосатые.
Не вставая с постели, он недовольно спросил:
— Что случилось? Что ты там раскричался?
— Сеньор офицер, у меня в багаже бутылка с добрым испанским вином. Если хотите, мы можем его распить за ваше здоровье.
Офицер оживился:
— Какую ошибку мы допустили, не осмотрев твоего багажа! Чего же ты не сказал об этом сразу? Твое счастье, что у тебя немецкий паспорт. Где вино?
— Если позволите, я сейчас принесу.
— Живей. Тащи его сюда.
Мюллер вышел в сопровождении зорко
Вскоре он вернулся с бутылкой в руках. Крепкое испанское вино быстро привело офицера в хорошее настроение. Начался осторожный разговор на разные незначительные темы, и вскоре Мюллер убедился, что голова начальника достаточно затуманена алкоголем. Он вынул из кармана десять золотых монет и, ни слова не говоря, положил их на стол. Офицер посмотрел на них с напускным безразличием и спрятал в карман.
— Ну, а теперь говори, что тебе надо?
— Отпустите нас обратно в Перу, сеньор офицер.
— Гм… Ну, ладно! Но больше не попадайтесь мне на глаза! Не то… плохо вам придется! Поняли?
— Да, сеньор, — ответил Мюллер. — Нам и без того здесь делать нечего.
— В таком случае, убирайтесь! Чтобы и духа вашего здесь не было!
И офицер с уже помутневшим взглядом допил остаток вина из своего стакана. Немного погодя один солдат по потайной тропинке вывел караван на перуанскую территорию.
— Ну, Пепе… нам повезло, — сказал со вздохом облегчения Мюллер, когда они отошли от боливийской границы.
Пепе ничего не ответил. Ему было жаль Казуса…
На самой боливийской границе, в деревне Киака, Мюллер связался с каскарильерос, которые за хорошее вознаграждение обещали принести ему семена и побеги цинхоны. Их мало интересовало, кто им платил деньги. Они доставляли хинную кору тому, кто платил дороже.
Мюллер более всего опасался, чтобы торговцы хинной коры не пронюхали о данном им каскарильерос поручении. Но, несмотря на все предосторожности, торговцы об этом узнали и пожаловались местному правителю.
Вскоре Мюллер получил письмо, в котором правитель ему сообщал, что его, Мюллера, считают контрабандистом хинной коры, но ему можно помочь, если…
Мюллер между тем успел получить несколько мешочков с семенами и около пятисот хинных деревцов. Он бережно обложил каждое деревцо мохом и, как в ножны, вложил их в банановые листья. Упакованные таким образом деревца он уложил в гробы, которыми снова снабдил его Вебер. Мох был положен, чтобы предохранить деревца от холода при перевозке через высокие Анды.
Но как поступить дальше? Письмо правителя было ясно и категорично. Дожидаться остальных деревьев или же ехать с теми, которые получены? А вдруг подобная задержка провалит все дело? И он решил трогаться немедленно.
— Ваше превосходительство, у меня есть незаконченные счеты в Киака. Не могли бы вы мне помочь? — С этими словами Мюллер обратился к правителю, когда тот принял его в своем кабинете.
Правитель посмотрел на него маленькими черными глазками.
— Разумеется. Чем могу вам служить?