Целестина, или Шестое чувство (илл. В. Самойлова)
Шрифт:
Бородач схватил Цесю за руку и поволок в безопасную сень подворотни. Цеся покорно последовала за ним, пряча свое отчаяние в носовой платок.
— Чего не терплю, так это истеричек и уличные сцены! — сердито сказал бородач, когда они укрылись в темноте подворотни. — Если ты немедленно не успокоишься, я пойду в кино один.
— Я… ничего… не… пони… — рыдала Цеся, и вид у нее был такой, будто она вот-вот начнет биться головой о стену, вследствие чего бородач, который в самом деле больше всего на свете не терпел истеричек и уличные
Он бы удивился, если б узнал, что Цеся этого даже не заметила.
13
Впервые в жизни случилось так, что Телятинке не от кого было ждать вразумительного совета, и уж меньше всего — от домашних. Родные бы просто ничего не поняли, в этом она была твердо уверена, и поэтому не только не рассказала дома о случившемся днем, а наоборот, изложила фальшивую версию происшествия, которое довело ее до столь прискорбного состояния. Она сообщила, что была у одноклассницы, на обратном пути упала с лестницы, расшибла колено и исключительно по этой причине вернулась вся в слезах. Потом последним усилием воли сняла с себя восхитительную Кристинину кофточку, повалилась на диван и до вечера плакала, не снисходя до беседы ни с одним из своих родственников.
Разумеется, никто в эту версию не поверил. Цесю оставили в покое, лишь за дверью время от времени слышались голоса, в которых звучало беспокойство и скрытое любопытство. Цеся поплакала, поплакала и встала. Она пошла на кухню, где в угрюмом молчании поглотила шесть консервированных огурчиков и полбаночки маринованных грибков. Затем, несколько воспрянув духом, энергично взялась за посуду, вымыла ее, натерла пастой линолеум в кухне, кое-что простирнула и почувствовала себя еще лучше.
За окном внезапно потемнело, поднялся сильный ветер. Цеся закончила стирку, вымыла руки и помазала их кремом. Подглядывавшая сквозь щели в дверях ванной тетя Веся услыхала, как Цеся, обращаясь к своему отражению в зеркале, говорит вполголоса:
— Ну и хорошо. Оч-ч-чень хорошо. О чем речь, идиотка? Ты больше никогда в жизни не скажешь ему ни слова. Побольше гордости, побольше гордости. Единственно и исключительно.
Тетя Веся на цыпочках отошла от двери и доложила семейству, что Телятинка как будто пришла в себя.
И в самом деле, Цеся, сохраняя горькую усмешку и слегка меланхолическое выражение лица, свойственное человеку, получившему от жизни суровый урок, попудрила нос и под аккомпанемент бури села ужинать вместе с остальными. Дождь хлестал в окна, стены старого дома сотрясались от ураганных порывов ветра.
— Опять не купили ветчины, того-этого, — сетовал дедушка, не одобрявший беспорядочного ведения домашнего хозяйства.
— Что ж ты хочешь, папа, ведь
— Меня надо было попросить, я бы купил без очереди, — заметил отец. — Могу очаровать любую продавщицу. Единственно и исключительно. — А сам подумал, с грустью поглядывая на Цесю: «Может, ее кто-нибудь обидел? Что произошло сегодня днем?»
— Из всей нашей семейки люблю одну корейку, — процитировал дедушка свою излюбленную шутку.
За столом вежливо рассмеялись. С улицы доносился свист ветра и грохот падающих черепиц.
— А вы что больше всего любите? — обратился он к молчащей Кристине.
На тротуар со звоном посыпались стекла.
— Шампанское, — странным голосом ответила Кристина.
— Моя мышка тоже любит шампанское, — заявил Бобик.
Жачека это сообщение заинтересовало.
— Откуда ты знаешь? Давал ей пробовать?
— Нет. Она мне вчера сказала, — серьезно ответил Бобик.
— О, — проговорил Жачек и с интересом посмотрел на племянника.
— Я-то сам больше всего люблю мясо, — разоткровенничался Бобик. — Кроме курочки. Курочка мне надоела. Смешно, что у нее с птицей одинаковое название. Или вот рыба. Называется в точности так же, как то, что плавает.
— А это и есть одно и то же, — безжалостно объяснила Юлия.
Тетя Веся подпрыгнула, отчаянными жестами пытаясь внушить племяннице, чтобы та не лишала ребенка иллюзий. Однако Бобика уже поглотило другое занятие: он наблюдал за Кристиной, которая попеременно то бледнела, то краснела, пока наконец не выронила со стуком вилку.
— Мама, что с тетей? — спросил Бобик.
— Боюсь, что, к сожалению… — гробовым голосом произнесла Цесина мама.
— Да, уже! — жалобно простонала Кристина.
— Что такое? Что — уже? — потребовал объяснений Бобик.
Инженер Жак сорвался с места.
— Такси!!!
— Где такси? Зачем такси? — чуть не плакал Бобик, любивший получать полную информацию.
— Что за шутки? — вскипела Юлия. — Ведь еще не пришло время!
Но время как раз пришло. Новому обитателю планеты не терпелось взглянуть на нее собственными глазами. Как известно, на земном шаре ежеминутно рождается двести тридцать пять детей. И всякий раз это одинаково прекрасно.
В квартире Жаков мгновенно вспыхнула паника. Ибо выяснилось, что телефон не работает. Правда, роддом был недалеко — в каких-нибудь двух кварталах от дома, — но ведь на дворе бушевала буря. Никто не осмеливался предложить Кристине, чтобы она отправилась в больницу пешком.
— Спокойно, у нас еще масса времени, — повторяла мама Жак, ни секунды не веря, что говорит правду.
— Господи, что же будет? — рыдала Кристина.
— А что должно быть, того-этого? — неловко утешал ее преисполненный сочувствия дедушка. — Все будет хорошо. Кто сказал, что нужно бояться того, что естественно?