Целитель сердец
Шрифт:
Глава 6
Триша проснулась после спокойной ночи с чувством, что произойдет нечто очень важное. После мнимой помолвки и событий прошлого вечера она бы ничему не удивилась. В одном не было сомнений — ее пребывание в Париже отнюдь не скучное. Тем не менее она желала, чтобы Мари-Роз сделали пересадку кожи, разногласия между ней и Джереми уладились и чтобы мнимая помолвка сама собой угасла. Маленький эпизод прошлой ночью в комнате Рива говорил о том, что нужно остерегаться повторения чего-либо подобного. В будущем
После завтрака она сидела на террасе и писала письмо домой, когда Гортензия объявила, что месье д'Артанон хочет видеть ее. Он вошел прежде, чем она успела собраться с мыслями, но им не пришлось разыгрывать обрученных людей, ибо Гортензия поспешно удалилась, словно выполняя срочное поручение. Его первые слова после приветствия подтвердили это.
— Гортензия пошла уложить несколько платьев для Мари-Роз. Я решил, что в ее интересах провести недельку дома, прежде чем приступить к пересадке кожи. Перемена пойдет ей на пользу и избавит вас от ежедневных посещений больницы.
Они шли навстречу друг другу через комнату и теперь стояли в нескольких шагах. В это утро на нем был шоколадно-коричневый костюм, кремовая рубашка и галстук в клетку. Он был элегантен и чувствовал себя как дома, сам себе хозяин, с фатально опасным для женщин очарованием, включая и ее, подумала Триша не без иронии. Ее нервы чуть напряглись, щеки чуть покраснели.
— Так неожиданно? — с удивлением спросила она.
Одна его бровь причудливо изогнулась.
— Не совсем. Мне нравится, когда мои пациенты готовы к операции на все сто процентов. Неделя-две на свежем воздухе сотворит с ней чудо!
— Вы хотите, чтобы я привезла ее домой?
— Вам нет смысла ехать. Я могу забрать ее, когда поеду на обед.
Триша не знала, намек ли это, и решила сделать вид, что именно так воспринимает его слова.
— Тогда вы, разумеется, останетесь и отобедаете с нами. Мари-Роз это будет приятно.
Его глаза сузились.
— Только Мари-Роз?
Трише как-то удалось сохранить спокойствие, и ее голос звучал холодно:
— Скажем так, нам обеим будет приятна ваша компания. В конце концов, мы всего лишь две одинокие женщины.
Уголки его рта дрогнули.
— Так-то лучше, хотя звучит довольно высокопарно. Как бы то ни было, я согласен. — Вдруг он дотронулся до ее плеча. — Когда приедет Мари-Роз, не очень старайтесь ей прислуживать. Она почти здорова, и Гортензия сделает для нее все, что ей понадобится. Чувствуйте себя свободно и не забывайте, что вы гостья на вилле, и ведите себя соответствующим образом. Comprenez?
Встретившись с его вопрошающим взглядом, она заставила себя говорить так, будто ничего не случилось:
— Понятно.
Через балконную дверь в комнату ворвалось жужжание газонокосилки, Рив посмотрел мимо нее и прислушался.
— Это старик Жак занимается садом? — спросил он.
— Да.
— Пойду поговорю с ним. — Он вышел через балконную дверь, а Триша пошла смотреть, как Гортензия справляется с укладкой вещей, надеясь, что Мари-Роз не очень расстроит то, что пересадка кожи откладывается.
Настал еще один
Мари-Роз была довольно бледной и держалась за руку Рива. На ней было платье в зелено-белый горошек, вокруг головы повязан платок, чтобы скрыть перевязки на лице.
— С возвращением домой, дорогая. — Триша поцеловала ее и осторожно сняла с ее головы платок.
Жена Джереми глубоко вздохнула и осмотрелась вокруг:
— Кажется, меня здесь не было целую вечность. Где Фифи? Фифи!
Вдруг появилась маленькая собачка, остановилась в нескольких ярдах и уставилась на них, кокетливо моргая рыжеватыми ресницами. Когда она увидела Тришу, то в восторге бросилась к ней. Триша подхватила ее на руки и передала невестке, которая, поджав губы, изо всех сил пыталась скрыть свой гнев.
— Ты забыла меня, маленькая проказница, — сказала она обиженно, чуть встряхнув собачку.
— Думаю, она тебя не забыла, — сказала Триша. — Она самостоятельная маленькая собачка и хочет показать, что может обойтись без тебя. Она направилась прямиком ко мне потому, что я играла с ней эти последние недели, и она смотрит на меня как на партнера в играх.
Она взглянула на Рива, тот сдерживал смех, затем снова посмотрела на Мари-Роз. Мимолетно она подумала, не становится ли она слишком чувствительной или невестке ее присутствие уже невыносимо?
Они вместе направились к салону, и Триша с угрызением совести вспомнила, что не надела кольцо. Правильно было бы поздороваться с Ривом с кольцом на пальце, сказав «здравствуй, дорогой» или что-то в этом роде. Затем, взяв его за другую руку, она бы повела его в салон, вместо того чтобы идти между ним и Мари-Роз.
Однако это был день ее невестки, и никто, казалось, ничего не заметил. Гортензия и Анри ушли на кухню готовить обед. Когда они вошли в салон, нежный теплый ветерок подул сквозь открытую балконную дверь. Перед ними открылся прекрасный вид на сад и накрытый стол на террасе с красивой фарфоровой и серебряной посудой, поблескивающей при золотистых лучах солнца. Мари-Роз села с Фифи на руках, а Рив опустился на стуле справа от нее.
Триша подошла к современному бару из стекла, чтобы подать напитки. Невестка попросила налить ей любимого аперитива, а Рив — вина. Себе она налила немного шерри и обнаружила, что Рив подтянул ее стул поближе к своему.
Она села и заметила, что невестка хитро взглянула на них обоих и при этом крепко сжала свой стакан. Затем Рив поднял тост за полное выздоровление своей пациентки, и Триша от всего сердца поддержала его, с нетерпением ожидая того дня, когда она избавится от положения, ставшего нестерпимым.