Целитель. Десятое Блаженство
Шрифт:
– Чё? – вытаращился консультант.
– А чё хочешь! – расплылся актер, приседая на дощатый трап. – О! А почему Беэр-Шеба?
– А-а… – Изя стряхнул верхонки, и накинул рубашку, прикрыв натруженные плечи. – Ну-у, это седая и лысая древность! «Беэр» переводится «колодец», а «шева» означает… О, тут можно по-разному трактовать! И как цифру семь, и как форму слова «клятва». По версии сочинителей Библии, где-то здесь, в Вирсавии, то бишь, в Беэр-Шебе, Авраам вырыл колодец и заключил союз с Авимелехом, царем Герара. А в
– И-го-го… – заворчал мой тезка, подхватывая лопату.
– Вы, товарищ Боярский, неверно интерпретируете народную мудрость, – болтал Динавицер, натягивая рукавицы. – Кони дохнут не от работы, а от несознательного отношения к труду!
Посмеиваясь, массируя мышцы, я решил схитрить, и шагнул в нетронутый угол раскопа, где лежалым накатом желтела супесь. Мой расчет удался – сыто ширкнув, заступ углубился на штык лопаты. Рядом громыхнули жестью носилки – Виторган и Видов утерлись полами рубашек.
– Душновато сегодня, – ухмыльнулся Олег, – вы не находите, товарищ помреж?
Красноречиво хмыкнув, я сноровисто накидывал грунт, а Эммануил Гедеонович забурчал:
– Ага… А ночью плюс четыре было – в холодильнике теплее!
– Пустынная специфика! – щегольнул словцом «Стивен Фокс».
Тут моя лопата ударилась о твердое, и я замер. Осторожно сгреб податливый песок – и свету открылись белые ребра, обтянутые желтой кожей. Заступ рассек и кожу, и ошметки выцветшей ткани.
– О-о! – округлил глаза Андреас. – Alles kaputt…
– Ох, и ничего себе… – выдохнул Виторган. – Изя! Тут захоронение!
– Где?! – протолкавшись, Динавицер жутко посерьезнел. – Та-ак… Хм… Мелковато… Может, паводком размыло? Ну-ка… – забрав у меня лопату, он осторожно разгреб песок. – Олежа, будь другом, сбегай за моим чемоданчиком…
– Щас я!
Видов покладисто испарился. Минуты не прошло, как он спрыгнул в раскоп, протягивая Изе его потертый багаж.
Уловив смущенное выражение на лице Олега, я понятливо улыбнулся. Ну, разумеется…
Вскоре раскоп окружили все наши женщины, включая Нину Павловну и молоденькую звукооператоршу Ирочку. Тихое ойканье и оживленное перешептыванье почти слилось с заунывным ветерком, что перевевал пески.
Изя, впрочем, не обращал ровно никакого внимания на вежливую суету вокруг – он тщательно расчищал «культурный слой» скребком и щеткой.
Ветхий рукав из плотной брезентовой ткани разлезся, почти не скрывая темно-желтую руку, усохшую скрюченную конечность.
– Тут вовсе не древняя могила, – отрывисто сказал Динавицер. – Этой мумии… Ее захоронили
Кисточка археолога прошлась по фалангам пальцев, обтянутых пергаментным покровом, и сверкнуло колечко… Нет, это был странный и невзрачный перстень, простенький камушек в дорогой оправе из платины – овальный кристалл хиастолита, распиленный поперек главной оптической оси. На свету заиграл серый крест.
Наташа, неожиданно вскрикнула. Бледная впросинь, она стояла на самом краю раскопа, и чуть не упала. В последнюю секунду женщина извернулась – спрыгнула неловко, а я метнулся навстречу, бережно хватая «Талию» за талию.
– Что с тобой, Наташка? – встревожился я. – Ты вся дрожишь!
– Это он! – выдохнула женщина, не отрывая глаз от мертвой руки, словно завороженная тусклым блеском кольца.
– Кто?
– Вильфрид Дерагази!
Там же, позже
– Чертов, чертов отморозок! – яростно шептала Наташа, с ожесточением разгребая песок. – Это по его вине я росла без отца! Да что – я?! Мама всю свою жизнь была несчастна из-за него! Ксеноморф паршивый… Убить его мало!
На секундочку освободив одну руку, я погладил подругу по напряженной спине, и она всхлипнула от мгновенной ласки.
– Хорошо, хоть песок… – пропыхтела Инна.
– Миш, тут какие-то железяки… – подала голос Рита.
– Где?!
– Вот…
Я осторожно закопался, выуживая из сухого песка ломаную трубку с огрызками стабилизаторов.
– Ага… – протянул, соображая. – Похоже на пороховой двигатель… Ну, да. РПГ-2, наверное… Граната угодила в склон, осколками посекла Дерагази – и завалила песком…
Я привстал, выглядывая в сторону лагеря – там горели огни и громко играло радио. А над пустыней густели сумерки. Жара спадала, и ветерок делался знобким, обещая ночной холод.
Рута с Олегом отъехали в Беэр-Шебу, повезли мумию Вильфрида нашего, Дерагази, а я с девчонками трудолюбиво копался в песке и пыли, надеясь отыскать вещи убиенного.
Сумрак наливался чернотой, надежды таяли…
Три грации, стоя на коленях, ссутулились в изнеможении.
– Может, глубже копнуть? – чуть виновато спросила Инна.
– Да нет… – вяло откликнулась Наташа. – Темно уже…
– Возьмем фонарик! – выпрямилась Рита, но сразу сникла.
Потянулась пауза. Насторожившись, я различил шорох, и на лиловом фоне небес прорезалась темная фигура. Харатьян? Эшбах?
– Миш, вы не это ищете? – сказали потемки голосом Изи. Зажегся маленький фонарик. Дрожащий луч высветил пухлый прорезиненный пакет и облезлый бархатный футляр.
– Я, когда откопал трупак, – серьезно и негромко молвил Динавицер, – нашел это в его куртке – там были такие, специальные карманы. Ну, и сунул в свой чемоданчик…